Когда профессор в очках равнодушно обратился ко мне, приглашая отвечать на вопрос, то, взглянув ему в глаза, мне немножко совестно было за него, что он так лицемерил передо мной, и я несколько замялся в начале ответа; но
потом пошло легче и легче, и так как вопрос был из русской истории, которую я знал отлично, то я кончил блистательно и даже до того расходился, что, желая дать почувствовать профессорам, что я не Иконин и что меня смешивать с ним нельзя, предложил взять еще билет; но профессор, кивнув головой, сказал: «Хорошо-с», — и отметил что-то в журнале.
Неточные совпадения
Потом иду в ванну или в реку купаться, возвращаюсь — балкон уже отворен; жена в блузе, в
легком чепчике, который чуть-чуть держится, того и гляди слетит с головы…
Она все колола его
легкими сарказмами за праздно убитые годы, изрекала суровый приговор, казнила его апатию глубже, действительнее, нежели Штольц;
потом, по мере сближения с ним, от сарказмов над вялым и дряблым существованием Обломова она перешла к деспотическому проявлению воли, отважно напомнила ему цель жизни и обязанностей и строго требовала движения, беспрестанно вызывала наружу его ум, то запутывая его в тонкий, жизненный, знакомый ей вопрос, то сама
шла к нему с вопросом о чем-нибудь неясном, не доступном ей.
Сначала речь
шла о Инкерманском сражении, в котором участвовала батарея, и из которого каждый рассказывал свои впечатления и соображения о причинах неудачи и умолкал, когда начинал говорить сам батарейный командир;
потом разговор естественно перешел к недостаточности калибра
легких орудий, к новым облегченным пушкам, причем Володя успел показать свои знания в артиллерии.
Наталье было сперва неловко
идти рядом с Рудиным по одной дорожке;
потом ей немного
легче стало. Он начал расспрашивать ее о занятиях, о том, как ей нравится деревня. Она отвечала не без робости, но без той торопливой застенчивости, которую так часто и выдают и принимают за стыдливость. Сердце у ней билось.
Легкая улыбка искривила рот моего Евсеича, и он
пошел доложить о том Упадышевскому, который, к удивлению моему, не обратив на это никакого внимания, весьма равнодушно сказал: «Хорошо; так пусть он не встает, я только провожу детей наверх, а
потом приду за ним и отведу его в больницу».
Если вы
идете по грязному переулку с своим приятелем, не смотря себе под ноги, и вдруг приятель предупреждает вас: «Берегитесь, здесь лужа»; если вы спасаетесь его предостережением от неприятного погружения в грязь и
потом целую неделю — куда ни придете — слышите восторженные рассказы вашего приятеля о том, как он спас вас от потопления, — то, конечно, вам забавен пафос приятеля и умиление его слушателей; но все же чувство благодарности удерживает вас от саркастических выходок против восторженного спасителя вашего, и вы ограничиваетесь
легким смехом, которого не можете удержать, а
потом стараетесь (если есть возможность) серьезно уговорить приятеля — не компрометировать себя излишнею восторженностью…
— Смотри же, — заметила Ненила Макарьевна, погладила ее по щеке и вышла вслед за мужем. Маша прислонилась к спинке кресел, опустила голову на грудь, скрестила пальцы и долго глядела в окно, прищурив глазки…
Легкая краска заиграла на свежих ее щеках; со вздохом выпрямилась она, принялась было шить, уронила иголку, оперла лицо на руку и, легонько покусывая кончики ногтей, задумалась…
потом взглянула на свое плечо, на свою протянутую руку, встала, подошла к зеркалу, усмехнулась, надела шляпу и
пошла в сад.
Потом он
идет в дальний угол первого взвода и садится между печкой и ружейной пирамидой на высоком табурете с залосненным и почерневшим от времени сиденьем. От железной печки
идет легкое тепло вместе с запахом угара. Меркулов глубоко засовывает руки в рукава и задумывается.
Потом оба продолжали есть молча, как незнакомые; но после обеда
пошли рядом — и начался шутливый,
легкий разговор людей свободных, довольных, которым все равно, куда бы ни
идти, о чем ни говорить.
Чувствую что-то не то, что нужно: мне бы нужно куда-то
легким пером вверх, а я
иду свайкой вниз, туда, где, по словам Гете, «первообразы кипят, — клокочут зиждящие силы». А
потом и не помню уже ничего.
— Это к заутрене, должно быть.
Пойдут люди в церковь; многим из них станет
легче. Так говорят, по крайней мере. Впрочем, помню, и мне
легче становилось. Мальчиком был тогда.
Потом это прошло, погибло. И
легче мне не становилось уж ни от чего. Это правда.
Все это будет сначала кружиться, шевелиться, толкать друг друга, а
потом все найдет себе место и расстановится: что тяжелее, то скорее
пойдет книзу; что
легче, то скорей
пойдет наверх.
— Что за история такая! — задумчиво сказала она. — Все мне Васька Матвеев трудную работу дает. Напоила его кофеем, угостила, — думала,
легче станет. Неделю давал шитье в прорезку, фальцовку на угол, а
потом опять
пошло по-старому.
Потом идет речь о слепоте Глостера, что дает возможность игры слов о зрении, о слепом Купидоне и о том, как говорит Лир, что у него нет глазв голове и денег в кошельке, так что глаза в тяжеломположении, а кошелекв
легком.
За жрецами
шли чиновники, а
потом факелоносцы, биченосцы, расстилатели ковров, жезлоносцы, виночерпии и хлебодары, а за этими следовали на мулах однообразно раскрашенные двухколески, на которых помещались ярко расцвеченные корзины и бочонки; за хлебодарами выступали в огромных высоких колпаках родовспомогатели и глазные врачи, за ними — одеватели и раздеватели,
потом торжественные певцы и народные танцовщицы, более скромные, чем цветочницы, но одетые, впрочем, без лифов, в одних лишь прозрачных и
легких коротеньких юбках;
потом сотрапезники вместе обоего пола, в свободных и разнообразных нарядах и с иною свободой движений, но с однообразием веявшей около них атмосферы мускуса.