Неточные совпадения
— Нет, я бы чувствовал хотя немного, что, кроме своего
чувства (он не хотел сказать при нем — любви)… и счастия, всё-таки жаль потерять свободу… Напротив, я этой-то
потере свободы и рад.
Признаюсь, я имею сильное предубеждение против всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отношение между наружностью человека и его душою: как будто с
потерею члена душа теряет какое-нибудь
чувство.
Нет, там видела она цепь утрат, лишений, омываемых слезами, неизбежных жертв, жизнь поста и невольного отречения от рождающихся в праздности прихотей, вопли и стоны от новых, теперь неведомых им
чувств; снились ей болезни, расстройство дел,
потеря мужа…
Вспоминая теперь свое
чувство сожаления к
потере собственности, которое он испытал в Кузминском, Нехлюдов удивлялся на то, как мог он испытать это
чувство; теперь он испытывал неперестающую радость освобождения и
чувство новизны, подобное тому, которое должен испытывать путешественник, открывая новые земли.
Чувствовать себя гражданином вселенной совсем не означает
потери национального
чувства и национального гражданства.
Пиши ко мне, когда будешь иметь досуг: общая наша
потеря не должна нас разлучить, напротив, еще более сблизить. Эти
чувства утешат нас, и если Марья нас видит, то они и ее порадуют. Вместе с твоим письмом я получил письмо от Annette, она горюет и передает мне те известия, что от вас получила в Твери.
Мы все, здесь стоящие, имели счастие знать его и быть свидетелями или слышать о его непоколебимой верности святому ордену, видели и испытали на себе, с какой отеческою заботливостью старался он утверждать других на сем пути, видели верность его в строгом отвержении всего излишнего, льстящего
чувствам, видели покорность его неисповедимым судьбам божиим, преданность его в ношении самых чувствительных для сердца нашего крестов, которые он испытал в
потере близких ему и нежно любимых людей; мы слышали о терпении его в болезнях и страданиях последних двух лет.
Такое развитие почти неизвестно мужчине; нашего брата учат, учат и в гимназиях, и в университетах, и в бильярдных, и в других более или менее педагогических заведениях, а все не ближе, как лет в тридцать пять, приобретаем, вместе с
потерею волос, сил, страстей, ту ступень развития и пониманья, которая у женщины вперед идет, идет об руку с юностью, с полнотою и свежестью
чувств.
Старушка не могла дать себе отчета в своих
чувствах: она не объяснила бы, почему рыдание вырвалось у нее теперь, а не прежде; тут только поняла она почему-то, что уже не оставалось малейшей надежды; тут только, в виду смерти, осмыслила она всю силу пятидесятилетней привязанности своей, всю важность
потери.
Маякин, бросив в грязь Медынскую, тем самым сделал ее доступной для крестника, и скоро Фома понял это. В деловых весенних хлопотах прошло несколько дней, и возмущенные
чувства Фомы затихли. Грусть о
потере человека притупила злобу на женщину, а мысль о доступности женщины усилила влечение к ней. Незаметно для себя он решил, что ему следует пойти к Софье Павловне и прямо, просто сказать ей, чего он хочет от нее, — вот и все!
Поэтому у меня что-то отняли, и я направился разыскивать ход вниз с
чувством непоправимой
потери.
— Да, вот, можно сказать, истинное-то несчастие, — начала последняя, — непритворное-то
чувство! Видно, что было тяжело перенесть эту
потерю; я знаю это по себе. Ах, как это тяжело! Вот уж, можно сказать, что
потеря мужа ни с чем не может сравниться! Кто ближе его? Никто! Друг, что называется, на всю жизнь человеческую. Где дети-то Анны Петровны?
Внезапно, вместе с
чувством тоски и
потери дыхания, им овладели тошнота и слабость. Все позеленело в его глазах, потом стало темнеть и проваливаться в глубокую черную пропасть. В его мозгу резким, высоким звуком — точно там лопнула тонкая струна — кто-то явственно и раздельно крикнул: бу-ме-ранг! Потом все исчезло: и мысль, и сознание, и боль, и тоска. И это случилось так же просто и быстро, как если бы кто дунул на свечу, горевшую в темной комнате, и погасил ее…
Что я любил ее, что я желал сделаться ее мужем, в этом, конечно, нечего было и сомневаться, но не решался еще, будучи, с одной стороны, не уверен, любит ли она меня, а с другой — боясь оскорбить в ней
чувство горести о
потере брата и мужа.
С другой стороны, матушка, презирая ничтожный польский характер, отразившийся между прочим в поступках старого Пенькновского, всегда считала обязанностью относиться к полякам с бесконечною снисходительностию, «как к жалкому народу, потерявшему национальную самостоятельность», что, по ее мнению, влекло за собою и
потерю лучших духовных доблестей; но чуть только Альтанский, питавший те же самые
чувства, но скрывавший их, дал волю своему великодушию и с состраданием пожал руку молодому Пенькновскому, который кичился позором своего отца, — матери это стало противно, и она не могла скрывать своего презрения к молодому Кошуту.
И занялось. Он чуть не волосы на себе рвал, но потом вдруг успокоился и в подавленном настроении, близком к
чувству потери близкого существа, ездил вдоль пожарища, сам не распоряжался, но и не сходил с седла ни на минуту.
И радость уступила свое место обыденной скуке и
чувству невозвратимой
потери.
Он ясно помнит: когда его ранили в грудь навылет и он упал, еще некоторое время, до
потери сознания, он подрыгивал ногами, как будто кому подтанцовывал. И теперь он вспоминает об этой атаке со странным
чувством: отчасти со страхом, отчасти как будто с желанием еще раз испытать то же самое.
Теперь она отдавалась этому
чувству без, хотя отчасти его парализовавшей в Москве, внутренней борьбы и через какие-нибудь два месяца подчинение ее графу Казимиру, его приковавшему ее к себе взгляду дошло до совершенной с ее стороны
потери воли.
К горестному
чувству о
потере отца присоединились обычные в этом случае заботы о погребении его.
Была поражена этой смертью княжна Варвара Ивановна, но именно поражена, так как то
чувство, которое испытывала она, даже в первое время не могло быть названо горем в полном значении этого слова. Княжна после смерти своего жениха не почувствовала той пустоты, которую обыкновенно ощущают люди при
потере близкого им человека.
С
потерею сладкой надежды иметь утешение в другом ребенке, в сердце княгини Зинаиды Сергеевны с необычайной силой развилось и укрепилось
чувство любви к оставшемуся в Петербурге сыну — маленькому Васе.
Пусть бы он вспомнил все, с самого начала: и детство свое, и семью, и женщину любимую, и как он шел и боялся, и сколько было у него разных мыслей и
чувств — и как все это прервалось смертным ужасом… а оказывается, все это и есть «ничтожная
потеря».