Неточные совпадения
Экой я дурак
в самом деле!» Сказавши это, он переменил свой шотландский костюм на европейский, стянул покрепче пряжкой свой полный
живот, вспрыснул себя одеколоном, взял
в руки
теплый картуз и бумаги под мышку и отправился
в гражданскую палату совершать купчую.
Летний дождь шумно плескал
в стекла окон, трещал и бухал гром, сверкали молнии, освещая стеклянную пыль дождя;
в пыли подпрыгивала черная крыша с двумя гончарными трубами, — трубы были похожи на воздетые к небу руки без кистей. Неприятно
теплая духота наполняла зал, за спиною Самгина у кого-то урчало
в животе, сосед с левой руки после каждого удара грома крестился и шептал Самгину, задевая его локтем...
Дернуло спину, потом вдавило
живот — и ровно застучали колеса по белому камню: въехали на шоссе. Лошадь пошла шагом, и сразу стало тихо, светло и просторно.
В лесу, когда мчались, все казалось, что есть ветер, а теперь удивляла тишина,
теплое безветрие, и дышалось свободно. Совсем незнакомое было шоссе, и лес по обеим сторонам чернел незнакомо и глубоко. Еремей молчал и думал и, отвечая Колесникову, сказал...
Он разбавил спирт водой, дал мне выпить, и я тут же
в передней съел кусок ветчины.
В животе потеплело, и тоска на сердце немного съежилась. Я
в последний раз пришел
в спальню, поглядел на мертвую, зашел к конторщику, оставил ампулу морфия врачу и, закутанный, ушел на крыльцо.
Склонив гибкую шею под ее
живот и изогнув кверху морду, жеребенок привычно тычет губами между задних ног, находит
теплый упругий сосок, весь переполненный сладким, чуть кисловатым молоком, которое брызжет ему
в рот тонкими горячими струйками, и все пьет и не может оторваться.
У буфета они выпили по рюмке коньяку и пожевали кусочки лимона, обмокнутого
в сахар. Арбузов почувствовал, что после вина у него
в животе стало сначала холодно, а потом
тепло и приятно. Но тотчас же у него закружилась голова, а по всему телу разлилась какая-то сонная слабость.
Когда же
тепло окончательно проникло
в его грудь и
живот и он вспомнил сегодняшнюю дорогу, и острый блеск
в глазах Файбиша, и выстрел с плотины, и печальную луну над лесом, и солдата, мчавшегося, точно библейское видение, на огромной лошади с вытянутой шеей, — то ему показалось невероятным, что это именно он, а не кто-то другой, посторонний ему, испытал все ужасы этой ночи.
В первобытные времена человек был еще вполне беспомощен перед природою, наступление зимы обрекало его, подобно животным или нынешним дикарям, на холод и голодание; иззябший, с щелкающими зубами и подведенным
животом, он жил одним чувством — страстным ожиданием весны и
тепла; и когда приходила весна, неистовая радость охватывала его пьяным безумием.
В эти далекие времена почитание страдальца-бога, ежегодно умирающего и воскресающего, естественно вытекало из внешних условий человеческой жизни.
Он подошел к даче Мелкина и остановился
в нерешимости… Ему представлялось, как он сидит у себя
в зале и читает газету, а возле него трется мальчишка с горбатым носом и играет кистями его халата;
в то же время
в воображение лезли подмигивающие сослуживцы и его превосходительство, фыркающее, хлопающее по
животу…
В душе же, рядом с царапающею совестью, сидело что-то нежное,
теплое, грустное…