Неточные совпадения
На другой стене висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные рукою Карла Иваныча. На третьей стене,
в середине которой была дверь вниз, с одной стороны висели две линейки: одна — изрезанная, наша, другая — новенькая, собственная, употребляемая им более для поощрения, чем для линевания; с другой — черная доска, на которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками — маленькие. Налево от доски был угол,
в который нас
ставили на колени.
В ремешок игра простая: узкий кожаный ремешок свертывается
в несколько оборотов
в кружок, причем партнер, прежде чем распустится ремень, должен угадать
середину, то есть
поставить свой палец или гвоздь, или палочку так, чтобы они, когда ремень развернется, находились
в центре образовавшегося круга,
в петле. Но ремень складывается так, что петли не оказывается.
Потом я пробовал заняться лечением перебродских жителей.
В моем распоряжении были: касторовое масло, карболка, борная кислота, йод. Но тут, помимо моих скудных сведений, я наткнулся на полную невозможность
ставить диагнозы, потому что признаки болезни у всех моих пациентов были всегда одни и те же: «
в сере́дине болит» и «ни есть, ни пить не можу».
Захар быстро выпрямился, весело тряхнул волосами и приблизился, сохраняя на лице своем выражение школьника, которого учитель вызывает на
середину класса, с тем чтобы
поставить в пример товарищам.
Людмила(
в руках круглая скамейка, за нею Пятеркин несет кадку с каким-то растением). Вот сюда, ему нужно много солнца. Неправильно
поставил, передвинь на
середину.
В середине этого плетня оставляются одни, иногда двое ворот, или дверей (
в аршин или аршин с четвертью шириною),
в которые вставляются морды, прикрепленные к шестам; два хода, или отверстия, оставляются иногда для того, чтобы было
ставить одну морду по течению, а другую против течения воды: рыба идет сначала вверх, а потом, дойдя до края разлива, возвращается назад и будет попадать
в морды
в обоих случаях.
Ставя отметки, он терпеть не мог
середины — любимыми его баллами было двенадцать с четырьмя плюсами или ноль с несколькими минусами. Иногда же, вписав
в журнал круглый ноль, он окружал его со всех сторон минусами, как щетиной, — это у него называлось «ноль с сиянием». И при этом он ржал, раскрывая свою огромную грязную пасть с черными зубами.
Брат Петрусь достал дьячихино платье, принарядился кое-как и приготовленный горшок
поставил вверх дном на голову, а
в середину его утвердил свечу.
Когда плывут на лодке и хотят плыть скорее, то возьмут, на
середине лодки, вставят
в дыру большой шест, к шесту этому приделана поперек перекладина. К этой перекладине прикрепят холстинный парус, к низу паруса привяжут веревку и держат ее
в руках. Потом
поставят паруса против ветра. И тогда ветер надует парус так крепко, что лодка нагибается набок, веревка рвется из рук, и лодка поплывет по ветру так скоро, что под носом лодки забурчит вода, и берега точно бегут назад мимо лодки.
Это было небольшое, стройное и изящное судно 240 футов длины и 35 футов ширины
в своей
середине, с машиной
в 450 сил, с красивыми линиями круглой, подбористой кормы и острого водореза и с тремя высокими, чуть-чуть наклоненными назад мачтами, из которых две передние — фок — и грот-мачты — были с реями [Реи — большие поперечные дерева, к которым привязываются паруса.] и могли носить громадную парусность, а задняя — бизань-мачта — была, как выражаются моряки, «голая», то есть без рей, и на ней могли
ставить только косые паруса.
Форма вносит меру, она сдерживает,
ставит границы, укрепляет
в середине.
Всё с тем же говором и хохотом, офицеры поспешно стали собираться; опять
поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно
в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба
в сумерках рассвета заглянули
в глянцовитую от дождя, кожаную докторскую кибитку, из под фартука которой торчали ноги доктора и
в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
Неожиданно,
в середине и не
в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячек вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклонные молитвы
в Троицын день, и
поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел
в своей лиловой, бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же, и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.