Явившийся тогда подрядчик, оренбургских казаков сотник Алексей Углицкий, обязался той соли заготовлять и
ставить в оренбургский магазин четыре года,
на каждый год по пятидесяти тысяч пуд, а буде вознадобится, то и более, ценою по 6 коп. за пуд, своим коштом, а сверх того в будущий 1754 год, летом построить там своим же коштом, по указанию от Инженерной команды, небольшую
защиту оплотом с батареями для пушек, тут же сделать несколько покоев и казарм для гарнизону и провиантский магазин и
на все жилые покои в осеннее и зимнее время
ставить дрова, а провиант, сколько б там войсковой команды ни случилось, возить туда из Оренбурга
на своих подводах, что всё и учинено, и гарнизоном определена туда из Алексеевского пехотного полку одна рота в полном комплекте; а иногда по случаям и более военных людей командируемо бывает, для которых, яко же и для работающих в добывании той соли людей (коих человек ста по два и более бывает), имеется там церковь и священник с церковными служителями.
Мы даже убеждены, что наши бесшабашные свистуны
поставят нам это в укор, что они воспользуются нашею почтительностью, чтоб поднять нас
на смех, подобно тому как уже и поступили они
на днях с одним из наших уважаемых сотрудников, столь доблестно отличившимся в
защите четырех негодяев, сознавшихся в умерщвлении одного почтенного земледельца.
—
Поставим лучше
защиту на такую почву, — заметил он Фрику, — я скажу, что в Бельгии я ношу свое имя маркиза де Траверсе, а во Франции и Германии жил, действительно, под чужим именем Николая Савина.
Этот-то Сестренцевич, имевший тоже при дворе свою, хотя небольшую, партию, старался внушить государю
поставить в делах католической церкви светскую власть выше духовной, и иезуиты очень опасались, чтобы под этим влиянием государь не отказался от той
защиты, которую он был, видимо, готов оказать его святейшеству папе, ордену мальтийских рыцарей и вообще христианству
на Западе.