Так же неясно и неопределенно происхождение мальчика, которого я встретил на Нюйском станке. Но когда мои воспоминания обращаются к Сибири, в моем воображении невольно встает эта темная щель, и быстрая река, и убогие лачуги станка, и последние отблески уходящего солнца, гаснущие в печальных глазах
последнего потомка какого-то угасающего рода…
Неточные совпадения
Последний (г-н Атласов,
потомок Атласова, одного из самых отважных покорителей Камчатки) был так добр, что нарочно ездил вперед заготовить нам лошадей.
…Штакельберг, мой
потомок лицейский, —
последний мой гость в доме Бронникова. Благодари, если увидишь, что вспомнил предка своего. Благородный малый, но, кажется, есть немного немецкая закваска.
Потомки этого графа давно уже оставили жилище предков. Большая часть дукатов и всяких сокровищ, от которых прежде ломились сундуки графов, перешла за мост, в еврейские лачуги, и
последние представители славного рода выстроили себе прозаическое белое здание на горе, подальше от города. Там протекало их скучное, но все же торжественное существование в презрительно-величавом уединении.
Впрочем, мемуары
последней уже предоставлены
потомками ее в распоряжение"Русской старины"и, без сомнения, прольют свет на это замечательное происшествие.
В двадцати девяти верстах от Уфы по казанскому тракту, на юго-запад, на небольшой речке Узе, впадающей в чудную реку Дему, окруженная богатым чернолесьем, лежала татарская деревушка Узытамак, называемая русскими Алкино, по фамилии помещика; [Деревня Узытамак состоит теперь, по
последней ревизии, из девяноста восьми ревизских, душ мужеского пола, крепостных крестьян, принадлежащих
потомку прежних владельцев помещику г-ну Алкину; она носит прежнее имя, но выстроена уже правильною улицею на прежнем месте.
Но отчасти подобное уже не раз допускалось в искусстве: Виктор Гюго, например, в своем шедевре «
Последний день приговоренного к смертной казни» [«
Последний день приговоренного к смертной казни» — роман В. Гюго (1829), особенно близкий Достоевскому, самому пережившему мучительные часы и минуты ожидания казни, и по гуманистическому содержанию (протест против смертной казни), и по методу изображения предсмертных мыслей и чувств героя, лихорадочно сменяющихся в его сознании и обращенных патетически к современникам и
потомкам.
Урожденная княжна Ознобишина,
последний отпрыск знатного и богатого рода, она раз навсегда решила, что общество ее мужа и детей слишком «мескинно» [Пошло (от фр. mesquin).] и «брютально» [Грубо (от фр. brutal).], и потому равнодушно «иньорировала» [Игнорировала (от фр. ignorer).] его, развлекаясь визитами к архиереям и поддержанием знакомства с такими же, как и она сама, окаменелыми
потомками родов, уходящих в седую древность.
После смерти обманутого мужа, женившегося вскоре на другой, его не нашли, а на смертном одре умирающий выразил свою
последнюю волю, которую он сделал обязательной для своих
потомков, из рода в род, оставлять навсегда запертой беседку и не расчищать то место парка, где она стоит, грозя в противном случае своим загробным проклятием, которое принесет им страшное несчастье и даже уничтожит род.
Потомки до сих пор свято исполняли эту волю.