Неточные совпадения
Позабыл то, что ведь хорошего человека не продаст помещик; я готов голову положить, если мужик Чичикова не вор и не
пьяница в
последней степени, праздношатайка и буйного поведения».
Да и ничего я не понимаю, какой там
пьяница умер, и какая там дочь, и каким образом мог он отдать этой дочери все
последние деньги… которые…
Со смертью матери-пьяницы рушился
последний призрак своего дома.
Не брезговали ею и горькие
пьяницы из чиновников; я знаю одного такого, который во время запоя за бутылку спирта отдавал арестантам буквально
последнее.
Она с своей стороны употребляла все меры, чтобы удержать Дороха около себя, а когда он порывался уйти к кому-нибудь на покос, она пускала в ход
последнее средство — угощала своего
пьяницу водкой, и Коваль оставался.
— Горьким
пьяницей! — повторял князь вместе с ней
последние слова и уныло покачивал склоненной набок курчавой головой, и оба они старались окончить песню так, чтобы едва уловимый трепет гитарных струн и голоса постепенно стихали и чтобы нельзя было заметить, когда кончился звук и когда настало молчание.
Не об этом плачу, царица Раиса, а о том, что Виталий Прозоров,
пьяница и потерянный человек во всех отношениях, является единственным честным человеком,
последним римлянином… ха-ха!..
С пропитием всего, до
последней тряпки,
пьяница ложится спать и на другой день, проснувшись с неминуемой трескотней в голове, тщетно просит у целовальника хоть глоток вина на похмелье.
— Сказывают, наш-то
пьяница так и не расставался с ним в
последнее время! Куда наш пропоец идет — глядишь, и подлец за ним следом!
Некоторые барыши, получаемые им сверх оброка, и разгульная фабричная жизнь сделали из него, особенно в
последнее время, горького
пьяницу и еще более расположили к буйству.
Начинал Яков снова читать и петь, но уже не мог успокоиться и, сам того не замечая, вдруг задумывался над книгой; хотя слова брата считал он пустяками, но почему-то и ему в
последнее время тоже стало приходить на память, что богатому трудно войти в царство небесное, что в третьем году он купил очень выгодно краденую лошадь, что еще при покойнице жене однажды какой-то
пьяница умер у него в трактире от водки…
— Мошенник народ, — сказал он. — Много уменья, много терпенья надобно с ними иметь! С одной стороны — народ плут, только и норовит обмануть хозяина, с другой стороны — урезный
пьяница. Страхом да строгостью только и можно его в руках держать. И не бей ты астраханского вора дубьем, бей его лучше рублем — вычеты постанови, да после того не спускай ему самой
последней копейки; всяко лыко в строку пускай. И на того не гляди, что смиренником смотрит. Как только зазнался который, прижми его при расчете.
Попов взять: ваших не любят за то, что больно уж жадны и притязательны; за нашими этого поменьше, потому что содержание от обчéства им большое, зато с первого до
последнего попы у нас горькие
пьяницы.
Надо сказать, что пока Пекторалис с Сафронычем тягались — и первый, разоряясь, сносил определенными кушами все свои достатки в пользу
последнего, — этот, сделавшись настоящим
пьяницею, все-таки был в лучшем положении.
Невест в Москве и тогда, как и теперь, было, что называется, хоть отбавляй, Глеб же Алексеевич Салтыков представлял из себя блестящую партию для девушки даже из самого высшего московского круга. Древнего рода, гвардейский офицер, образованный, красивый, богатый и молодой, не кутила, не мот и не
пьяница — качества, редко соединяющиеся в одном лице и, несомненно, делавшие Салтыкова одним из лучших московских женихов. Но старанья родных, папенек и маменек невест и даже этих
последних, не имели успеха.
Последний был горький
пьяница, лишенный всякого образования, но сметливый и расторопный. Служил он в московской полиции уже около двадцати лет.
«В
последний раз…» — говорил он как
пьяница, подносящий дрожащей рукой к своему рту рюмку водки.
Узнала, что пьяница-отец украл у ней
последнее добро… ведь хрупкое создание, как воск… долго ль до греха?
Он состоял на службе еще у отца Эдуарда, но далеко не жаловал сына — этого
пьяницу и обжору, как, конечно за глаза, он честил бывшего своего господина, а потому с удовольствием перешел на службу в замок Гельмст, где все дышало довольством и богатством, тогда как в замке Вальден приходилось часто класть зубы на полку вместе с своим господином с той разницей, что
последний раньше уже пристроился к хлебосолу фон-Ферзену.
Он состоял на службе еще у отца Эдуарда, но далеко не жаловал сына — этого
пьяницу и обжору, как, конечно, за глаза, он честил бывшего своего господина, а потому с удовольствием перешел на службу в замок Гельмст, где все дышало довольством и богатством, тогда как в замке Вальден приходилось часто класть зубы на полку вместе со своим господином, с той разницей, что
последний раньше уже пристроился к хлебосолу фон Ферзен.