Неточные совпадения
Иван Антонович
понял, что
посетитель был характера твердого и больше не даст.
— Это слабость, да… — всхлипывая, говорил Леонтий, — но я не болен… я не в горячке… врут они… не
понимают… Я и сам не
понимал ничего… Вот, как увидел тебя… так слезы льются, сами прорвались… Не ругай меня, как Марк, и не смейся надо мной, как все они смеются… эти учителя, товарищи… Я вижу у них злой смех на лицах, у этих сердобольных
посетителей!..
Коля провел князя недалеко, до Литейной, в одну кафе-биллиардную, в нижнем этаже, вход с улицы. Тут направо, в углу, в отдельной комнатке, как старинный обычный
посетитель, расположился Ардалион Александрович, с бутылкой пред собой на столике и в самом деле с «Indеpendance Belge» в руках. Он ожидал князя; едва завидел, тотчас же отложил газету и начал было горячее и многословное объяснение, в котором, впрочем, князь почти ничего не
понял, потому что генерал был уж почти что готов.
Розанов все это видел из окна и никак не мог
понять, что бы это за
посетитель такой?
Бакин. Вы
посетитель райка, разве вы можете
понимать отношения между артистками и той публикой, которая занимает первые ряды кресел!
Мелузов. Я вот что
понимаю: что вы,
посетитель первого ряда кресел, уйдете отсюда, а я,
посетитель райка, останусь здесь.
Толстая же немка, с своей стороны, смотрела на обоих своих
посетителей оловянно-бессмысленными глазами, очевидно не
понимая русского языка и приветливо улыбаясь.
И хозяин, и гость любезно приняли мое предложение, и, достав тетрадку из кармана, я прочел перевод. Когда я, окончив текст, прочел: «Симфония, занавес падает», —
посетитель во фраке встал и сказал: «Конца-то нет, но я
понимаю, предоставляется актеру сделать от себя надлежащее заключение».
Затем подошли франко-русские торжества. Градоначальник с кислой миной разрешил играть марсельезу. Ее тоже требовали ежедневно, но уже не так часто, как «Бурский марш», причем «ура» кричали жиже и шапками совсем не размахивали. Происходило это оттого, что, с одной стороны, не было мотивов для игры сердечных чувств, с другой стороны —
посетители Гамбринуса недостаточно
понимали политическую важность союза, а с третьей — было замечено, что каждый вечер требуют марсельезу и кричат «ура» все одни и те же лица.
Посетители рассыпались в благодарностях и пошли к буфету пить водку. Оба они считались в ресторане почетными гостями, «дававшими хорошо торговать». Они поздоровались с хозяином за руку и заговорили с ним вполголоса. Славянов-Райский
понял, что речь шла о нем. Притворяясь углубленным в «Новое время», он ловил привычным ухом отрывки фраз, которые шепотом говорил хозяин, наклоняясь через стойку...
С этих пор я уже совсем другими глазами стал смотреть на старика Рубановского и на его
посетителей, которые почти все принадлежали к масонскому братству, внимательнее стал прислушиваться к их разговорам и стал многое
понимать, казавшееся мне прежде непонятным.
Теперь-то я
понимаю, что в нее были влюблены все: и весь состав цирка, и все его
посетители, и весь город Киев, — словом, все, все, не исключая и меня, тринадцатилетнего поросенка.
Это не цилиндр был в руках у любопытного
посетителя, а револьвер… вы
понимаете: смотрю, пока интересно, а потом кланяюсь и ухожу.
— Да нешто я про вас? Ходите хоть каждый день, милости просим. Только мне удивительно, как это вы курс кончили, образование получили, а вместо того, чтоб этого индюка наставлять, руку его держите. Да я бы его на вашем месте в остроге сгноил! И потом, чего вы сердитесь? Ведь я извинялся? Чего же вам от меня еще нужно? Не
понимаю! Господа
посетители, вы будьте свидетелями, я извинялся, а извиняться в другой раз перед каким-нибудь дураком я не намерен!
В цукерне Лурса, например, одному приезжему русскому, приказавшему подать себе кофе со сливками, лакей подал кофе и на тарелке слив, пользуясь тем, что сливки по-польски «сметанка», и он-де не
понял посетителя.
Уменьшение числа поклонников и в связи с этим более редкие визиты в заветную шкатулку причиняли ей злобное огорчение, тем более, что она не могла
понять причины этой странной перемены отношений к ней ее
посетителей.
— Подожду, — отвечал смиренно Жучок. Содержатель гостиницы мимолетно указал глазами молодому человеку, лет двадцати, стоявшему недалеко от него (это был его сын), на нового
посетителя и на бутылки, стоявшие на подоконнике. Молодой человек
понял взгляд отца, раскупорил бутылку шампанского и, налив из нее огромный стакан, предложил его Жучку.
Но тотчас по тому, как «умные» (я употребляю «умные» как прозвание
посетителей «умной» комнаты) приняли его новость и стали обсуждать ее, тотчас Иван Павлыч
понял, что сюда-то именно и следовала эта новость и здесь только она получит такую обработку, что можно будет везти ее дальше и savoir à quoi s'en tenir.