Неточные совпадения
Дверь
в кабинет отворена… не более, чем на ширину волоса, но все же отворена… а всегда он запирался. Дочь с замирающим сердцем подходит к щели.
В глубине мерцает лампа, бросающая тусклый свет на окружающие предметы. Девочка стоит у двери. Войти или не войти? Она тихонько отходит. Но луч света, падающий тонкой нитью на мраморный пол,
светил для нее лучом небесной надежды. Она вернулась, почти не зная, что делает, ухватилась руками за половинки приотворенной двери и… вошла.
Тележка останавливается и даже откатывается назад. Перед нами
в темноте столбы скрипучего «коловорота» у въезда
в деревню. Кто-то отодвигает его перед нами. Налево, на холмике,
светит открытая дверь кабака.
В глубине видна стойка и тощая фигура шинкаря. Снаружи, на «призьбе», маячит группа мужиков…
В глубине корпуса около низких печей, испускавших сквозь маленькие окошечки ослепительный свет, каким
светит только добела накаленное железо, быстро двигались и мелькали фигуры рабочих; на всех были надеты кожаные передники — «защитки», на головах войлочные шляпы, а на ногах мягкие пеньковые пряденики.
Затем,
в самой
глубине коридора, там, куда свет совершенно почти не досягал, было нагорожено множество мелких чуланчиков, которых не было возможности даже днем нащупать без помощи
свечи.
Вхожу я с такою отважною решимостью на крылечко, перекрестился и зачурался, ничего: дом стоит, не шатается, и вижу: двери отворены, и впереди большие длинные сени, а
в глубине их на стенке фонарь со
свечою светит.
Долго стоял он
в нерешимости со
свечой в руке.
В ту секунду, как отворял, он очень мало мог разглядеть, но, однако, мелькнуло лицо Кириллова, стоявшего
в глубине комнаты у окна, и зверская ярость, с которою тот вдруг к нему кинулся. Петр Степанович вздрогнул, быстро поставил свечку на стол, приготовил револьвер и отскочил на цыпочках
в противоположный угол, так что если бы Кириллов отворил дверь и устремился с револьвером к столу, он успел бы еще прицелиться и спустить курок раньше Кириллова.
Но, оглянувшись вокруг, протопопица заметила, что это обман, и, отойдя от окна
в глубину комнаты, зажгла на комоде
свечу и кликнула небольшую, лет двенадцати, девочку и спросила ее...
О необъятной
глубине и безграничности неба можно судить только на море да
в степи ночью, когда
светит луна.
Когда приехали домой, Нина Федоровна сидела обложенная подушками, со
свечой в руке. Лицо потемнело, и глаза были уже закрыты.
В спальне стояли, столпившись у двери, няня, кухарка, горничная, мужик Прокофий и еще какие-то незнакомые простые люди. Няня что-то приказывала шепотом, и ее не понимали.
В глубине комнаты у окна стояла Лида, бледная, заспанная, и сурово глядела оттуда на мать.
В трепете Сириуса такое напряжение, точно гордая звезда хочет затмить блеск всех
светил. Море осеяно золотой пылью, и это почти незаметное отражение небес немного оживляет черную, немую пустыню, сообщая ей переливчатый, призрачный блеск. Как будто из
глубин морских смотрят
в небо тысячи фосфорически сияющих глаз…
Илья повторил клятву, и тогда Яков отвёл его
в угол двора, к старой липе. Там он снял со ствола искусно прикреплённый к нему кусок коры, и под нею
в дереве открылось большое отверстие. Это было дупло, расширенное ножом и красиво убранное внутри разноцветными тряпочками и бумажками, свинцом от чая, кусочками фольги.
В глубине этой дыры стоял маленький, литой из меди образок, а пред ним был укреплён огарок восковой
свечи.
Прямо против приподнятых полос материи, разделявшей нумер, стоял ломберный стол, покрытый чистою, белою салфеткой; на нем весело кипящий самовар и по бокам его две стеариновые
свечи в высоких блестящих шандалах, а за столом,
в глубине дивана, сидела сама Анна Михайловна.
В глубине корпуса, около ряда низеньких печей с маленькими отверстиями, испускавшими ослепительный белый свет, каким
светит только добела накаленное железо, двигались какие-то человеческие фигуры, мешавшие
в печах длинными железными клюками; где-то капала вода, сквозной ветер тянул со стороны водяного ларя, с подавленным визгом где-то вертелось колесо, заставляя дрожать даже чугунные плиты, которыми был вымощен весь пол.
Я отыскал Мухоедова
в глубине рельсовой катальной; он сидел на обрубке дерева и что-то записывал
в свою записную книжку; молодой рабочий с красным от огня лицом
светил ему, держа
в руке целый пук зажженной лучины; я долго не мог оглядеться
в окружавшей темноте, из которой постепенно выделялись остовы катальных машин, темные закоптелые стены и высокая железная крыша с просвечивавшими отверстиями.
Он поднял глаза; перед ним стоял подсвечник с огнем, почти потухавшим
в глубине его; вся
свеча истаяла; сало было налито на столе его.
Длинный черный гроб, сделанный непомерной
глубины и ширины, ввиду сказанной нескладности трупа, стоял на полу.
В ногах его горела
свеча. Остальная комната была темна, и темнота эта ощущалась по мере удаления от гроба, так что у дверей из гостиной, чрез которые ожидали вдову, было совсем черно.
Сноп зажженных
свечей выделяется на солнечном свете
в глубине часовни.
Спальня эта была довольно большой комнатой, помещавшейся
в глубине дома, невдалеке от спальни отца и матери, с двумя окнами, выходившими
в сад, завешанными белыми шторами. Сальная
свеча, стоявшая на комоде, полуосвещала ее, оставляя темными углы. Обставлена она была массивною мебелью
в белоснежных чехлах, такая же белоснежная кровать стояла у одной из стен, небольшой письменный стол и этажерка с книгами и разными безделушками — подарками баловника-отца, довершали ее убранство.