Неточные совпадения
В бумаге заключалось согласие горочью принять письмо. Только было, на вопрос адмирала, я разинул
рот отвечать, как губернатор взял другую бумагу, таким же
порядком прочел ее; тот же старик, секретарь, взял и передал ее, с теми же церемониями, Кичибе. В этой второй бумаге сказано было, что «письмо будет принято, но что скорого ответа на него быть не может».
Только что он успел это подумать, Пацюк разинул
рот, поглядел на вареники и еще сильнее разинул
рот. В это время вареник выплеснул из миски, шлепнул в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в
рот. Пацюк съел и снова разинул
рот, и вареник таким же
порядком отправился снова. На себя только принимал он труд жевать и проглатывать.
— Вот ты, Лукерья, про каторгу раздумалась, — перебил ее Родион Потапыч, — а я вот про нынешние
порядки соображаю… Этак как раскинешь умом-то, так ровно даже ничего и не понимаешь. В ум не возьмешь, что и к чему следует. Каторга была так каторга, солдатчина была так солдатчина, — одним словом, казенное время… А теперь-то что?.. Не то что других там судить, а у себя в дому, как гнилой зуб во
рту… Дальше-то что будет?..
Тут случилось что-то необыкновенное, что Таисья сообразила только потом, когда опомнилась и пришла в себя. Одно слово о «змее» точно ужалило Аглаиду. Она накинулась на Енафу с целым градом упреков, высчитывая по пальцам все скитские
порядки. Мать Енафа слушала ее с раскрытым
ртом, точно чем подавилась.
— Не беспокойтесь! Все будет в
порядке, мамаша! Чемоданчик ваш у меня. Давеча, как он сказал мне про вас, что, дескать, вы тоже с участием в этом и человека того знаете, — я ему говорю — гляди, Степан! Нельзя
рот разевать в таком строгом случае! Ну, и вы, мамаша, видно, тоже почуяли нас, когда мы около стояли. У честных людей рожи заметные, потому — немного их по улицам ходит, — прямо сказать! Чемоданчик ваш у меня…
«Но не будем унывать! — говорил сам себе Ромашов. — Переберем в памяти всех офицеров. Начнем с ротных. По
порядку. Первая
рота — Осадчий».
Портупей-юнкер Золотов — круглый сирота; ему некуда ехать на праздники, он заменяет фельдфебеля четвертой
роты. Он выстраивает двадцать шесть явившихся юнкеров в учебной галерее в одну шеренгу и делает им перекличку. Все в
порядке. И тотчас же он командует: «Смирно. Глаза налево». Появляется с левого фланга Дрозд и здоровается с юнкерами.
Кроме того, уничтожен при нашей крепости и гражданский
порядок, а заведена одна общая военно-арестантская
рота.
Понемногу все поднялись, поодиночке друг за другом спустились вниз, умывались на ходу, набирая в
рот воды и разливая по полу, чтобы для
порядка в одном месте не мочить, затем поднимались по лестнице в казарму, утирались кто подолом рубахи, кто грязным кафтаном.
Скоро все утихло на постоялом дворе, и только от времени до времени на полатях принимались реветь ребятишки; но заботливая мать попеременно то колотила их, то набивала им
рот кашею, и все через минуту приходило в прежний
порядок и тишину.
Сидим, разговляемся, все как следовает по
порядку, а тетка наливает мне стакан водки и подносит: «Поздравь, говорит, дядю с праздником…» А я в те поры насчет этой водки ни-ни, ни единой капли в
рот не брал.
— Убьет, дуралей! Слушай команду, а убьет — не твоя беда. Ахти! никак, это ведут капитана третьей
роты? Ну, видно, его
порядком зацепило!
— Ну что ты смеешься, Сборской? — сказал гусарской офицер. — Зарядьев прав: он любит дисциплину и
порядок, зато, посмотри, какая у него
рота; я видел ее в деле — молодцы! под ядрами в ногу идут.
— Помилуйте, Наталья Николаевна! Целую
роту в
порядке содержал, по струнке ходили, а это что же-с? Плевое дело.
И тотчас узнал, что это вещество изобретения брата Павлуся пунш, которого я терпеть не мог и в
рот, что называется, не брал; а тут, как зритель, должен, наблюдая общий
порядок, пить с прочими зрителями, как назвал их вельможный чиновник; но я рассудил, что, по логическим правилам знаменитого домине Галушкинского, должно уже почитать их не зрителями, понеже они не зрят, а пителями или как-нибудь складнее, понеже они пьют…
Дворник не выразил ни малейшего участия к дальнейшим намерениям Прохора. Он только зачавкал
ртом с видом человека, у которого печень не в
порядке и которому весь мир внушает отвращение, в том числе и его ближайший собеседник. Прошка вышел своей медвежьей походкой и направился к плотине и пруду…
Спутник мой и
рот разинул: он хоть и иностранец был, но давно, как я вам сказал, у нас в России живши, имел о наших
порядках понятие и потому, конечно, мог разве за сумасшествие принять, что маленький полицейский исполнительный чиновник вызывается отменить судебное уголовное решение, утвержденное высшею властью. Но я ему говорю...
— Ба! Хвалынцев! Вот и вы, наконец, появились! — растопырив руки, загородил ему дорогу Полояров. — Слыхали-с? Университет-то?.. Казарму сделали!
Рота солдат и день и ночь внутри дежурит, ворота все заперты, никого не впускают, и даже те, кто живет-то там, так и те выходят не иначе, как с билетом… Вот оно, какие
порядки!
Имея надежду на эту
роту, полковник хотел с ее помощью восстановить
порядок.
Это была
рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в
порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов.
— Да, — говорит, — но главное дело, что мне утром всегда пить очень хочется, а тут нигде лавчонки нет. В других больницах, которые строены в
порядке домов, это хорошо: там сейчас как дождешь утра, так и выбежишь: квасу или огуречного рассолу выпьешь, и оживет душа; а тут эта больница на площади… ни одной лавки вблизи нет… Просто, ей-богу, даже
рот трубкой стал.