Неточные совпадения
— Иногда кажется, что
понимать — глупо. Я несколько раз ночевал в поле; лежишь на спине, не спится, смотришь на звезды, вспоминая книжки, и вдруг — ударит, — эдак, знаешь, притиснет: а что, если величие и необъятность
вселенной только — глупость и чье-то неумение устроить мир понятнее, проще?
— Люди почувствуют себя братьями только тогда, когда
поймут трагизм своего бытия в космосе, почувствуют ужас одиночества своего во
вселенной, соприкоснутся прутьям железной клетки неразрешимых тайн жизни, жизни, из которой один есть выход — в смерть.
Понимаю же я, каково должно быть сотрясение
вселенной, когда все на небе и под землею сольется в один хвалебный глас и все живое и жившее воскликнет: «Прав ты, Господи, ибо открылись пути твои!» Уж когда мать обнимется с мучителем, растерзавшим псами сына ее, и все трое возгласят со слезами: «Прав ты, Господи», то уж, конечно, настанет венец познания и все объяснится.
— Я рассчитываю на вас, Подхалимов! Надо же, наконец! надо, чтоб знали! Человек жил, наполнил
вселенную громом — и вдруг… нигде его нет! Вы
понимаете… нигде! Утонул и даже круга на воде… пузырей по себе не оставил! Вот это-то именно я и желал бы, чтоб вы изобразили! Пузырей не оставил…
поймите это!
— То есть я не отрицаю, — отвечал Ахилла, — а я только говорю, что, восходя от хвакта в рассуждении, как блоха из опилок, так и
вселенная могла сама собой явиться. У них бог, говорят, «кислород»… А я, прах его знает, что он есть кислород! И вот видите: как вы опять заговорили в разные стороны, то я уже опять ничего не
понимаю.
Я вслушиваюсь в эти толки и смеюсь себе втихомолку, ибо я очень хорошо
понимаю, что, в действительности, я только веселонравный мужчина, которому хочется удивить
вселенную своею стремительностью.
Трилецкий. Можешь, Тимофей Гордеич! Ты всё можешь! Ты можешь всю
вселенную купить и выкупить, только не хочешь! Ведь взаймы прошу!
Пойми ты, чудак! Честное слово, не отдам!
Жизнь тела нашего мы
поймем только тогда, когда изучим всё то, что нужно ему; а для этого необходимо изучить всю
вселенную.
Но я мелко и недостойно
понимал о высоком старце: он так окинул прозорливым оком ума своего всю
вселенную, что не могло быть никого, кто бы мог обмануть его в деле веры.
Потом глядел на темное бесконечное небо и опять что-то думал… не могу припомнить, что, но все очень ясное и огромное, точно был я в эту минуту настоящим мудрецом, который видит всю
вселенную и все
понимает.