Неточные совпадения
— Хочется думать, что
молодежь понимает свою задачу, — сказал патрон, подвинув Самгину пачку бумаг, и встал; халат распахнулся, показав шелковое белье на крепком теле циркового борца. — Разумеется, людям придется вести борьбу на два фронта, — внушительно говорил он, расхаживая по кабинету, вытирая платком пальцы. — Да, на два: против лиходеев справа, которые доводят народ снова до пугачевщины, как было на юге, и против анархии отчаявшихся.
А я-то думал, что все еще не отстал от поколения и
понимаю современную
молодежь.
—
Понимаю, слишком
понимаю! — воскликнул Фетюкович, как бы сам сконфуженный и как бы стремительно спеша извиниться, — вы, как и всякий другой, могли быть в свою очередь заинтересованы знакомством молодой и красивой женщины, охотно принимавшей к себе цвет здешней
молодежи, но… я хотел лишь осведомиться: нам известно, что Светлова месяца два назад чрезвычайно желала познакомиться с младшим Карамазовым, Алексеем Федоровичем, и только за то, чтобы вы привели его к ней, и именно в его тогдашнем монастырском костюме, она пообещала вам выдать двадцать пять рублей, только что вы его к ней приведете.
Но… стоит вспомнить сотни имен из украинской
молодежи, которая участвовала в движении 70–х годов, лишенном всякой националистической окраски, чтобы
понять, где была большая двигательная сила…
— Да, вот это вы, нынешняя
молодежь. Вы, кроме тела, ничего не видите. В наше время было не так. Чем сильнее я был влюблен, тем бестелеснее становилась для меня она. Вы теперь видите ноги, щиколки и еще что-то, вы раздеваете женщин, в которых влюблены, для меня же, как говорил Alphonse Karr, [Альфонс Карр (франц.).] — хороший был писатель, — на предмете моей любви были всегда бронзовые одежды. Мы не то что раздевали, а старались прикрыть наготу, как добрый сын Ноя. Ну, да вы не
поймете…
— Тут не
молодежь, Иван Александрович, — замечает подвернувшийся третий, — тут не о
молодежи вопрос; тут звезда-с, а не какой-нибудь один из
молодежи; вот как
понимать это надо.
Замыслов (входя). Развращал
молодежь… Соня и Зимин убеждали меня, что жизнь дана человеку для ежедневного упражнения в разрешении разных социальных, моральных и иных задач, а я доказывал им, что жизнь — искусство! Вы
понимаете, жизнь — искусство смотреть на все своими глазами, слышать своими ушами…
Двоеточие (подходя). А шляпа моя так и уплыла… Поехала
молодежь спасать ее и окончательно утопила! Нет ли у кого лишнего платочка, голову повязать? А то,
понимаете, комары лысину кусают.
Ну вот, прочла, вышла, раскланиваюсь и показываю руками, что устала, не могу больше. Публика
поняла и не требует. Вдруг я слышу, кто-то с галерки, сдерживая голос, убедительно басит: «Реквием»! Я взглянула наверх, а там
молодежь хлопает и кричит, и опять басовый полушепот покрывает голоса: «Реквием»! Потом еще три-четыре голоса: «Реквием»!
Но нет, нет! вы не
поймете меня! вы,
молодежь, не
поймете моего восторга, как бы я ни уверяла вас!
Старые матки
поняли, что с ней, но
молодежь пришла в волненье и, оставив мерина, окружила больную.
Должно быть, вся
молодежь табуна приняла за личное оскорбление дерзость, которую позволил себе пегий мерин в отношении лысой кобылки, и весь остальной день ему решительно не давали кормиться и ни на минуту не давали покоя, так что табунщик несколько раз унимал их и не мог
понять, что с ними сделалось.
Может быть, что и сам пегий мерин
понимал это и в спокойные минуты соглашался, что он виноват тем, что прожил уже жизнь, что ему надо платить за эту жизнь; но он всё-таки был лошадь и не мог удерживаться часто от чувств оскорбленья, грусти и негодованья, глядя на всю эту
молодежь, казнившую его за то самое, чему все они будут подлежать в конце жизни.
Окоемов. Не
понимаю, чего это здесь молодые люди смотрят! Две женщины свободные, живут одни, а
молодежь зевает. Нет, я бы не утерпел.
— Oh! cette bonne, brave jeunesse! Милая, славная
молодежь! Мы, сельские дворяне, любуемся вами из нашего далека и шлем вам отсюда наши скромные пожелания. Вам трудно в настоящую минуту, messieurs, и мы
понимаем это очень хорошо; но поверьте, что и наша задача тоже нелегка!
Больше всего достойна памяти и удивления откровенность этого направления в
молодежи: инженерные юнкера весело и беззастенчиво говорили, что они «иначе не
понимают, как быть инженером — это значит купаться в золоте».
Прошло еще несколько времени терпеливого ожидания, и открылось новое обстоятельство, почти отнявшее у
молодежи последнюю надежду на мудрую партию пожилых деятелей (говоря: «пожилые», мы везде разумеем людей, которые прожили свои молодые силы и уже не умеют
понимать современное движение и потребности нового времени; такие люди встречаются и между двадцатипятилетними).
Но с каждым словом почтенных деятелей все яснее обозначалось их бессилие, с каждым новым выходом журнальных книжек все слабел энтузиазм
молодежи и тех деятелей прежней партии, которые умели
понять ее стремления.
Первая, в которой заключалась вся образованная
молодежь и все люди, способные
понять высокое достоинство Гоголя, приняла его с восторгом.
Владимир. Сейчас. Вхожу в гостиную: там играют по 5 копеек в мушку. Я посмотрел: почти ни слова не сказал. Мне стало душно. Не
понимаю этой глупой карточной работы: нет удовольствия ни для глаз, ни для ума, нет даже надежды, обольстительной для многих, выиграть, опустошить карманы противника. Несносное полотерство, стремление к ничтожеству, пошлое самовыказывание завладело половиной русской
молодежи; без цели таскаются всюду, наводят скуку себе и другим…
Вы отгадаете, конечно,
Кто этот гость нежданый был.
Немного, может быть, поспешно
Любовник смелый поступил;
Но впрочем, взявши в рассмотренье
Его минувшее терпенье
И рассудив, легко
поймешь,
Зачем рискует
молодежь.
Кивнув легонько головою,
Он к Дуне молча подошел
И на лицо ее навел
Взор, отуманенный тоскою;
Потом стал длинный ус крутить,
Вздохнул, и начал говорить...
— Очарование мое, значит, вы не
понимаете шуток? Я сам вполне уважаю чужие убеждения и, уверяю вас, радуюсь, когда вижу, что среди нынешней
молодежи многие смотрят чисто и честно на эти вещи, но почему же нельзя пошутить? Сейчас же фрр… и хвост веером. К чему?
С час времени занимались мы тем, что осторожно охаживали друг друга церемонными словами, ожидая, кто первый откроет настоящее своё лицо, и вижу я — старик ловкий; в пот его не однажды ударяло, а он всё пытает меня: то начальство осудит за излишние строгости и за невнимание к нужде мужика, то мужиков ругает — ничего-де
понимать не могут, то похвалит деревенскую
молодёжь за стремление к грамоте и тут же сокрушается о безбожии её и о том, что перестала она стариков слушать, хочет своим разумом жить.
На заводах и в усадьбах читали очень мало, играли только марши и польки, и
молодежь всегда горячо спорила о том, чего не
понимала, и это выходило грубо.
Никита не отвечал, и старик
понял, что забрили, и не стал расспрашивать. Они вышли из управы на улицу. Был ясный, морозный день. Толпа мужиков и баб, приехавших с
молодежью, стояла в ожидании. Многие топтались и хлопали руками; снег хрустел под лаптями и сапогами. Пар валил от закутанных голов и маленьких лохматых лошаденок; дым поднимался из труб городка прямыми высокими столбами.
Как только что якорь грохнул в воду, все радостно поздравили друг друга с приходом на рейд после шестидесятидневного плавания. Совершенно позабыв об акулах и кайманах, некоторые из
молодежи тотчас же стали купаться, и только на другое утро, когда из Батавии приехали разные поставщики, объяснившие, что рейд кишит акулами и кайманами, молодые моряки
поняли, какой они подвергались опасности, и уж более не повторяли своих попыток.
— И у вас морская душа взыграла?.. И вас задор взял?.. А ведь этим вы обязаны вот этому самому беспокойному адмиралу… Он знает, чем моряка под ребро взять… От этого служить под его командой и полезно, особенно
молодежи… Только его
понять надо, а не то, как Первушин…
И зато как же его ругали втихомолку молодые люди, что он не дает им покоя, но зато и как же тепло вспоминали его впоследствии, когда
поняли, что и вспоминал он о Корнилове, и разносил, и бесновался подчас, искренне любя морское дело и искренне желая сделать
молодежь хорошими моряками.
Появилось новое поколение
молодежи, которое оказалось способным с энтузиазмом отдаться осуществлению пятилетнего плана, которое
понимает задачу экономического развития не как личный интерес, а как социальное служение.
— Люблю
молодежь, — говорил он и сейчас же, вздохнув, прибавлял: — но зато, спасибо им, и они меня любят. Бедные ребятки,
понимают, что безрукий совсем готов бы их затеснить, да не смеет — боится…
— Уж ты, ma chere, сделай от него тайно, а то ведь он молод, глуп, своего счастья не
понимает, ведь эта
молодежь все верхогляды, самолюбцы, мечтатели… Я скажу ему, что выигран процесс, оставшийся после отца…
Поймите это, особенно вы,
молодежь, поколение будущего, перестаньте, как это делают теперь большинство из вас, искать этого воображаемого счастья в составлении блага народа посредством участия в управлении, в суде, в обучении других людей, поступления для этого в приучающие вас к праздности, самомнению, гордости, развращающие заведения всякого рода гимназий, университетов, перестаньте участвовать в разных организациях, имеющих целью будто бы благо народных масс, а ищите одного того, что всегда одно нужно всякому человеку, что всегда доступно всякому, что дает наибольшее благо ему самому и вернее всего служит благу его ближних.