Неточные совпадения
Батрачка безответная
На каждого, кто чем-нибудь
Помог ей в черный день,
Всю жизнь о соли думала,
О соли пела Домнушка —
Стирала ли, косила ли,
Баюкала ли Гришеньку,
Любимого сынка.
Как сжалось сердце
мальчика,
Когда крестьянки вспомнили
И спели песню Домнину
(Прозвал ее «Соленою»
Находчивый вахлак).
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное. У них, то есть у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их,
помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама готовит
мальчиков по-русски в гимназию, а девочку взяла к себе. Да вот ты увидишь ее.
Кто ж в краже
Мальчику помочь взялся?
Тогда, испуганный этим, он спрятался под защиту скуки, окутав ею себя, как облаком. Он ходил солидной походкой, заложив руки за спину, как Томилин, имея вид
мальчика, который занят чем-то очень серьезным и далеким от шалостей и буйных игр. Время от времени жизнь
помогала ему задумываться искренно: в середине сентября, в дождливую ночь, доктор Сомов застрелился на могиле жены своей.
Посьет, пылкий мой сосед, являющийся всегда, когда надо
помочь кому-нибудь, явился и тут и вытащил
мальчика, а другие — старика.
А ведь стоило только найтись человеку, — думал Нехлюдов, глядя на болезненное, запуганное лицо
мальчика, — который пожалел бы его, когда его еще от нужды отдавали из деревни в город, и
помочь этой нужде; или даже когда он уж был в городе и после 12 часов работы на фабрике шел с увлекшими его старшими товарищами в трактир, если бы тогда нашелся человек, который сказал бы: «не ходи, Ваня, нехорошо», —
мальчик не пошел бы, не заболтался и ничего бы не сделал дурного.
Много ей в этом случае
помогал Мишанка, ласковый и экспансивный
мальчик, всех приводивший в восторг.
В два «небанных» дня недели — понедельник и вторник —
мальчики мыли бутылки и
помогали разливать квас, которым торговали в банях, а в «банные» дни готовили веники, которых выходило, особенно по субботам и накануне больших праздников, в некоторых банях по три тысячи штук.
В банях
мальчики работали при раздевальнях,
помогали и цирюльникам, а также обучались стричь ногти и срезать мозоли.
Если он падал — они смеялись, как всегда смеются над упавшим, но смеялись не злорадно, тотчас же
помогали ему встать, а если он выпачкал руки или колена, они вытирали пальцы его и штаны листьями лопуха, платками, а средний
мальчик добродушно говорил...
Средний
мальчик подбежал к срубу в одно время со мной, вцепился в веревку, его дернуло вверх, обожгло ему руки, но я уже успел перенять веревку, а тут подбежал старший,
помогая мне вытягивать бадью; он сказал...
Совместное обучение оказалось очень полезным для обоих. Петрусь шел, конечно, впереди, но это не исключало некоторого соревнования. Кроме того, он
помогал ей часто выучивать уроки, а она находила иногда очень удачные приемы, чтобы объяснить
мальчику что-либо труднопонятное для него, слепого. Кроме того, ее общество вносило в его занятия нечто своеобразное, придавало его умственной работе особый тон приятного возбуждения.
В кабаке стоял дым коромыслом. Из дверей к стойке едва можно было пробиться. Одна сальная свечка, стоявшая у выручки, едва освещала небольшое пространство, где действовала Рачителиха. Ей
помогал красивый двенадцатилетний
мальчик с большими темными глазами. Он с снисходительною важностью принимал деньги, пересчитывал и прятал под стойку в стоявшую там деревянную «шкатунку».
— Нет, вы лучше хорошенько поговейте; вам лучше бог
поможет в учении, — вмешалась в разговор Евлампия Матвеевна, немного жеманничая. Она всегда, говоря с Павлом, немного жеманилась: велик уж он очень был; совершенно на
мальчика не походил.
Это было странное, лихорадочное время, хаос какой-то, в котором самые противоположные чувства, мысли, подозренья, надежды, радости и страданья кружились вихрем; я страшился заглянуть в себя, если только шестнадцатилетний
мальчик может в себя заглянуть, страшился отдать себе отчет в чем бы то ни было; я просто спешил прожить день до вечера; зато ночью я спал… детское легкомыслие мне
помогало.
— Ну, ну! Ты очень хвастлив. Может быть, и в моем также. Благодарю тебя,
мальчик, ты мне тоже
помог, хотя сам ты был как птица, не знающая, где сядет завтра.
— Конечно, это нам тяжело, — вздыхает жена, — но пока он окончательно не стал на ноги, мы обязаны
помогать ему.
Мальчик на чужой стороне, жалованье маленькое… Впрочем, если хочешь, в будущем месяце мы пошлем ему не пятьдесят, а сорок. Как ты думаешь?
Елена(наклоняясь к нему). Это говорится не так! Это гораздо проще нужно говорить! Я
помогу вам, бедненький
мальчик… чтоб вам не путать таких простых вещей…
Дознавали об этом из-под руки и спросили орловского купца, не заметил ли он, близко подходя, и что такое за люди
помогали ему нести больного родственника? Он по совести оказал, что люди были незнакомые, из бедного обоза, по усердию несли. Возили его туда узнавать место, людей, клячу и тележку с золотушным
мальчиком, игравшим пупавками, но тут только одно место было на своем месте, а ни людей, ни повозки, ни
мальчика с пупавками и следа не было.
Вслед за таким разговором шли свои меры, как
помочь Феклуше покрыть косу и что сделать, чтобы
мальчик Гришка не был мачехой недоволен.
Он считал бы такую мысль великим грехом гордости; но мать, приведшая
мальчика, неотступно молила его, валялась в ногах, говорила: за что он, исцеляя других, не хочет
помочь ее сыну? — просила ради Христа.
Зато, если какое-нибудь благоприятное обстоятельство
поможет, крестьянский
мальчик нередко образуется и развивается с удивительною быстротою.
Отец его, видя, что
мальчик выучился уже читать, писать и считать, решил, что более учиться ему совершенно не нужно, и взял его из училища для того, чтобы он удобнее и легче мог
помогать ему в хозяйственных делах.
Ремесло прасола отчасти приучало
мальчика к действительной жизни, отчасти же сильно
помогало сближению его с природой.
Пяти-шестилетний Анатоль был свидетелем грубых, отвратительных сцен; нервный и нежный
мальчик судорожно хватался за платье матери и не плакал, а после ночью стонал во сне и, проснувшись, дрожа всем телом, спрашивал няню: «Папаша еще тут, ушел папаша?» Марья Валериановна чувствовала необходимость положить предел этому и не знала как. Обстоятельства, как всегда бывает,
помогли ей.
Мальчик стерег овец и, будто увидав волка, стал звать: «
Помогите, волк! волк!» Мужики прибежали и видят: неправда. Как сделал он так и два и три раза, случилось — и вправду набежал волк.
Мальчик стал кричать: «Сюда, сюда скорей, волк!» Мужики подумали, что опять по-всегдашнему обманывает, — не послушали его. Волк видит, бояться нечего: на просторе перерезал все стадо.
Наконец он так надоел всем дурным своим нравом, что учитель серьезно начал думать о средствах к исправлению такого дурного
мальчика и для того задавал ему уроки вдвое и втрое большие, нежели другим; но и это нисколько не
помогало. Алеша вовсе не учился, а все-таки знал урок с начала до конца, без малейшей ошибки.
— Твоя нескромность причиною, что я осужден носить эти цепи, — сказал министр с глубоким вздохом, — но не плачь, Алеша! Твои слезы
помочь мне не могут. Одним только ты можешь меня утешить в моем несчастии: старайся исправиться и будь опять таким же добрым
мальчиком, как был прежде. Прощай в последний раз!
Мальчик остановился. Незнакомое слово, очевидно, не давалось… Старик сощурился и
помог...
— Что с
мальчиком? Ему дурно!
Помогите! — кричала переполошившаяся публика.
Она прежде всего
помогла подняться
мальчику, потом схватила Тасю за руку и, подведя ее к роялю, строго сказала, указывая на тарелку...
Тася бросилась к нему на помощь,
помогла подняться и отвела его в крошечную полутемную каморку, где он спал на грязной сырой подстилке из соломы. Но
мальчик, казалось, меньше думал о своих страданиях, нежели о делах Таси.
Где, где эти робко-злые, упрямые глаза, этот ноющий голос? Животик поправился у
мальчика. Клизмочки
помогли и манные кашки. И вот переметнулся его маленький Хозяин. Бессмысленной радостью заливается тельце, ясным светом зажег глазенки, неузнаваемо перестроил всю душу…
— Господи!
Помоги мне добраться до деревни! — лепетал бедный
мальчик, и сердце его сжималось при одной мысли о том, что будет, если он опоздает с помощью на хутор.
— Господи! — шепчу я. — Отче Николае Чудотворче, умоли за меня, грешницу, Творца нашего, да
поможет Он мне! Не для радостей, не для удовольствия пришла я на сцену, а чтобы
мальчика, ребенка моего, поднять на ноги, работать наравне с мужем и на свой труд воспитывать сына и, если еще возможно, создать себе хотя маленькое имя на поприще искусства, которое я обожаю… Ты видишь все. Сделай же, чтобы люди поняли и оценили меня…
Мальчикам действительно было стыдно за их поступок. Они уже не смеялись больше, но смирнехонько лежали в своих постельках. А Бобка со слезами на глазах
помогал подбирать осколки злосчастной табакерки. Шалость зашла слишком далеко.
Мальчики Волгины были вовсе не злые дети, и они никак не предчувствовали такого несчастного конца своей глупой забавы.
Француз находился при нем безотлучно —
мальчик был более всех расположен к нему. Он в свободное время учил его гимнастике, что очень нравилось ребенку, рассказывал про Париж, про оперу, про театр, про удовольствие жить в свете; многого он не понимал из его рассказов, но темное понятие осталось в его памяти, и когда ему было восемнадцать лет, они стали ему понятны и много
помогли в его шалостях.
Когда же подошел к Луизе, то, всплеснув жалостно руками и сказав только: «Гм! гм!» — схватил шляпу Густава, почерпнул ею в ручье воды, которою и вспрыснул лицо Луизы; но, заметив, что это средство не
помогало, опрометью побежал в дом, как проворный
мальчик, вмиг возвратился, сопровождаемый горничною и снабженный разными спиртами, тер Луизе виски, ладони и успел привести ее в чувство.
— У вашего сына дурное сердце: он сделал поступок, за который бедного
мальчика высекли и заставили налгать на себя… Ваш несчастный сын имел силу это стерпеть, да еще научил других клясться, чего Иисус Христос никому не позволил и просил никогда не делать. Мне жаль вашего темного, непросвещенного сына.
Помогите ему открыть глаза, увидать свет и исправиться, а то из него выйдет дурной человек, который умертвит свой дух и может много других испортить.