Неточные совпадения
На другой день вечером, сидя у
костра, я читал стрелкам «Сказку о рыбаке и рыбке». Дерсу
в это время что-то тесал топором. Он перестал работать, тихонько
положил топор на землю и, не изменяя позы, не поворачивая головы, стал слушать. Когда я кончил сказку, Дерсу поднялся и сказал...
Следующие два дня были дождливые,
в особенности последний. Лежа на кане, я нежился под одеялом. Вечером перед сном тазы последний раз вынули жар из печей и
положили его посредине фанзы
в котел с золой. Ночью я проснулся от сильного шума. На дворе неистовствовала буря, дождь хлестал по окнам. Я совершенно забыл, где мы находимся; мне казалось, что я сплю
в лесу, около
костра, под открытым небом. Сквозь темноту я чуть-чуть увидел свет потухающих углей и испугался.
Наконец узкая и скалистая часть долины была пройдена. Горы как будто стали отходить
в стороны. Я обрадовался,
полагая, что море недалеко, но Дерсу указал на какую-то птицу, которая, по его словам, живет только
в глухих лесах, вдали от моря.
В справедливости его доводов я сейчас же убедился. Опять пошли броды, и чем дальше, тем глубже. Раза два мы разжигали
костры, главным образом для того, чтобы погреться.
Оказалось, что
в бреду я провалялся более 12 часов. Дерсу за это время не ложился спать и ухаживал за мною. Он
клал мне на голову мокрую тряпку, а ноги грел у
костра. Я попросил пить. Дерсу подал мне отвар какой-то травы противного сладковатого вкуса. Дерсу настаивал, чтобы я выпил его как можно больше. Затем мы легли спать вместе и, покрывшись одной палаткой, оба уснули.
Часов
в девять мы легли около
костра. Я долго и крепко спал. Но вот сквозь сон я услышал голоса и поднялся со своего ложа. Я увидел всех моих спутников и ороча, проворно собирающего свои вещи.
Полагая, что пора вставать, я тоже стал собираться и потянулся за обувью.
Незнакомец
положил около
костра то, что держал
в руках — это была убитая дрохва, — и еще раз поздоровался.
Все рассыпались по роще, ломая для
костра нижние сухие сучья осин. Роща огласилась треском, говором и смехом. Сучья стаскивались к берегу сажалки, где Вера и Соня разводили
костер. Огонь запрыгал по трещавшим сучьям, освещая кусты и нижние ветви ближайших осин; между вершинами синело темное звездное небо; с
костра вместе с дымом срывались искры и гасли далеко вверху. Вера отгребла
в сторону горячий уголь и
положила в него картофелины.
Я вскочила на ноги и,
положив в протянутую ладонь монету, готова была уже скрыться, как вдруг неожиданно к самому
костру подскакал всадник.
Дымились
костры, солдаты кипятили воду для чая и грели консервы. От врачей султановского госпиталя мы узнали, что они со времени выхода из Мозысани тоже не работали и стояли, свернувшись, к югу от Мукдена. Но их, конечно, штаб корпуса не забыл известить об отступлении. Султанов, желтый, осунувшийся и угрюмый, сидел на складном стуле, и Новицкая
клала сахар
в его кофе.
(Вероятно, что тело Денисова
в мучениях предсмертных свалилося с
костра, на который
положил его жидовин, и потом расхищено зверями.)
Потом?.. потом он хладнокровно
положил своего благодетеля на огонь,
в который имел догадку набросать порядочный
костер сучьев; когда ж увидел, что умирающий дрягает ногами, начал приговаривать, усмехаясь...