Неточные совпадения
Адмирал думает оттуда уже послать транспорт в Шанхай за
полным грузом провизии на несколько месяцев.
Прошло много-много пять минут, как все паруса, точно волшебством, исчезли, убранные и закрепленные, и от недвижно стоявшего недалеко от адмиральского корвета «Коршуна», красивого и внушительного, с выправленным рангоутом и реями, со спущенными на воду шлюпками, уже отваливал на щегольском вельботе капитан в
полной парадной форме с рапортом к
адмиралу.
Еще минута — и капитан Василий Федорович, по обыкновению спокойный, не суетливый и, видимо, не испытывавший ни малейшего волнения, в
полной парадной форме уже ехал на своем щегольском шестивесельном вельботе к флагманскому фрегату с рапортом к
адмиралу, а старший офицер Андрей Николаевич, весь красный, довольный и сияющий, спускался с мостика.
— Еще бы!
Адмирал сам в том же повинен, в чем и Василий Федорович. Его тоже надо было бы отдать под суд! Он тоже дул
полным ходом, спеша в Дуэ! — засмеялся Степан Ильич.
Через полчаса он уже шел, одетый в
полную парадную форму, с треуголкой на голове, к губернатору колонии и главнокомандующему войсками и флотом,
адмиралу Бонару, чтобы представиться ему и передать письмо от своего
адмирала.
Еще в Сайгоне он достал несколько книг о Кохинхине и собрал немало сведений и цифр при обязательном содействии французских офицеров и обрабатывал собранный материал, дополняя его личными наблюдениями, стараясь, по возможности, сделать отчет
полным и не осрамиться перед строгим и требовательным
адмиралом.
Когда катер с
адмиралом отвалил от борта, все весело и радостно бросились в кают-компанию. Сияющий и радостный, что «Коршун» не осрамился и что
адмирал нашел его в
полном порядке, Андрей Николаевич угощал всех шампанским, боцманам и унтер-офицерам дал денег, а матросам до пяти чарок водки и всех благодарил, что работали молодцами.
И англичанка так внимательно слушала рассказы молодого человека,
полные откровенности и какой-то наивной сердечности, и так ласково улыбалась своими серыми глазами, когда Ашанин приносил ей снизу шаль или стакан лимонада со льдом, что другой ее кавалер, английский офицер, ехавший на Ванкувер, плотный рыжий господин лет за тридцать, с рачьими глазами, стал хмуриться, а наш юный моряк, напротив, был полон восторга и, признаться, начинал сожалеть, что
адмирал дал ему командировку в Сайгон, а не в Гонконг.
Как-то обедал я у него. После обеда пошли в сад, бывший при доме. Бросались снежками, расчищали лопатами дорожки от снега. Потом разговорились. Месяца два назад началась японская война. Говорили мы о безумии начатой войны, о чудовищных наших неурядицах, о бездарности наместника на Дальнем Востоке,
адмирала Алексеева. Были серые зимние сумерки,
полные снежимой тишины. Вдруг из-за забора раздался громкий ядовитый голос...