Неточные совпадения
Так как смолоду у него была
способность к живописи и так как он, нe зная, куда тратить свои
деньги, начал собирать гравюры, он остановился на живописи, стал заниматься ею и в нее положил тот незанятый запас желаний, который требовал удовлетворения.
Аксинье поручили надзор за тирольской коровой, купленной в Москве за большие
деньги, но, к сожалению, лишенной всякой
способности воспроизведения и потому со времени приобретения не дававшей молока; ей же на руки отдали хохлатого дымчатого селезня, единственную «господскую» птицу; детям, по причине малолетства, не определили никаких должностей, что, впрочем, нисколько не помешало им совершенно облениться.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою; лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его
способностей более других разрабатывается им
способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться
деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
Кроме всех этих наивных, трогательных, смешных, возвышенных и безалаберных качеств старого русского студента, уходящего — и бог весть, к добру ли? — в область исторических воспоминаний, он обладал еще одной изумительной
способностью — изобретать
деньги и устраивать кредиты в маленьких ресторанах и кухмистерских. Все служащие ломбарда и ссудных касс, тайные и явные ростовщики, старьевщики были с ним в самом тесном знакомстве.
Мужику все нужно; но главнее всего нужна предусмотрительность, уменье заблаговременно приготовиться и запастись,
способность изнуряться, не жалеть личного труда, лишь бы как можно меньше истратить
денег.
Есть у финнов и
способность к пьянству, хотя вина здесь совсем нет, за редким исключением корчемства, строго преследуемого. Но, дорвавшись до Петербурга, финн напивается до самозабвения, теряет
деньги, лошадь, сбрую и возвращается домой гол как сокол.
Я даже в это лето пробовал несколько раз от скуки сблизиться и беседовать с Любочкой и Катенькой, но всякий раз встречал в них такое отсутствие
способности логического мышления и такое незнание самых простых, обыкновенных вещей, как, например, что такое
деньги, чему учатся в университете, что такое война и т. п., и такое равнодушие к объяснению всех этих вещей, что эти попытки только больше подтверждали мое о них невыгодное мнение.
Во-первых, мать давала ему
денег ровно столько, сколько требовалось, чтоб не пропасть с голода; во-вторых, в нем не оказывалось ни малейшего позыва к труду, а взамен того гнездилась проклятая талантливость, выражавшаяся преимущественно в
способности к передразниванью; в-третьих, он постоянно страдал потребностью общества и ни на минуту не мог оставаться наедине с самим собой.
Человек без особенного ума, без
способностей случайно становится торгашом, потом богачом, торгует изо дня в день, без всякой системы, без цели, не имея даже жадности к
деньгам, торгует машинально, и
деньги сами идут к нему, а не он к ним.
— А говорю вообще про дворянство; я же — слава богу! — вон у меня явилась
способность писать проекты; я их более шести написал, один из них уже и утвержден, так что я недели через две пятьдесят тысяч за него получу; но комизм или, правильнее сказать, драматизм заключается в том, что через месяц я буду иметь капитал, которого, вероятно, хватит на всю остальную мою жизнь, но теперь сижу совершенно без
денег, и взять их неоткуда: у дочери какой был маленький капиталец, перебрал весь; к этим же разным торгашам я обращаться не хочу, потому что люблю их держать в почтительном отдалении от себя, чтобы они мне были обязаны, а не я им!
В заключение он сказал, что правительство не затем тратит
деньги на жалованье чиновникам и учителям и на содержание казенных воспитанников, чтоб увольнять их до окончания полного курса ученья и, следовательно, не воспользоваться их службою по ученой части; что начальство гимназии особенно должно дорожить таким мальчиком, который по отличным
способностям и поведению обещает со временем быть хорошим учителем.
Две только слабости имел молодой человек: во-первых, он был очень влюбчив, так что не проходило месяца, чтобы он в кого-нибудь не влюбился, и влюблялся обыкновенно искренне, но только ненадолго; во-вторых, имел сильную наклонность и большую в то же время
способность — брать взаймы
деньги.
Не то жалко, что человек умер, что он потерял свои
деньги, что у него нет дома, имения, — всё это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек потерял свою истинную собственность, свое высшее благо: свою
способность любить.
Не менее Бестужева падкий к
деньгам, Петр Шувалов набивал свои карманы трудовой копейкой народа, тогда как канцлер исключительно пользовался
деньгами, получаемыми от иностранных держав. Разумеется, все действия Шувалова носили отпечаток мелкости его
способностей. Все делалось наскоро, кое-как, без системы и логики.
Новый приходский ксендз вполне соответствовал своей цели. Красивой наружности, вкрадчивый, образованный, с увлекательным красноречием, словом, человек одаренный
способностью обаять все окружающее, каких, по иезуитскому воспитанию, мастерски умела выбирать польская пропаганда, он явился со всей обстановкой богатого барича, сорил
деньгами, и шляхта предалась ему и его ученьям; а пани и паненки всего соседства были без ума от миловидного ксендза.
Впечатление того, как последняя окрутила Алхимика, было еще так свежо в памяти Вадима Григорьевича, как почти свежо было и платье, купленное на
деньги, полученные ею с Корнилия Потаповича, и сердце Мардарьева было еще переполнено уважением и доверием к умственным
способностям своей жены.