Неточные совпадения
На другой день, в обеденную пору бубенчики перестали позванивать, мы были у подъезда Кетчера. Я велел его вызвать. Неделю тому назад, когда он меня оставил во Владимире, о моем приезде не было даже предположения, а потому он так удивился, увидя меня, что сначала не сказал ни слова, а потом
покатился со смеху, но вскоре принял озабоченный вид и повел меня
к себе. Когда мы были в его комнате, он, тщательно запирая
дверь на ключ, спросил меня...
Минуту спустя
дверь отворилась, и вошел, или, лучше сказать, влез толстый человек в зеленом сюртуке. Голова его неподвижно покоилась на короткой шее, казавшейся еще толще от двухэтажного подбородка. Казалось, и с виду он принадлежал
к числу тех людей, которые не ломали никогда головы над пустяками и которых вся жизнь
катилась по маслу.
Как пришла
к нему, то отворила
дверь, стала на пороге, размахнулась и бросила ему с размаху все деньги, так они и
покатились по полу.
К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в
дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая
катится.
Однако и это не помогло. Арабин не обратил на него внимания, допил стакан, вынул книжку, что-то записал в ней, потом торопливо оделся, рванулся
к двери, потом остановился, взглянул, нет ли в
дверях кого-либо из ямщиков, и, будто обдумав что-то, вдруг резким движением швырнул деньги. Две бумажки мелькнули в воздухе, серебро со звоном
покатилось на пол. Арабин исчез за
дверью, и через минуту колокольчики бешено забились на реке под обрывом.
Рассказываю это и не замечаю, что все гости при моих словах чего-то порскнули и со смеху
покатились; а барин, которому я фрак чинил, ни с того ни с сего хлясь меня в ухо, а потом хлясь в другое, так что я на ногах не устоял. А он подтолкнул меня выступком
к двери да за порог и выбросил.
Почувствовав, что поезд тронулся и
покатился, Иосаф Платонович заметался, затрясся, кинулся внутрь вагона, наступив на ноги двум спавшим пассажирам, потом метнулся назад, высунулся в окно, звал, кричал и наконец, быстро оторвавшись от окна, кинулся опрометью
к двери и едва был удержан на вагонной ступени кондуктором: иначе он непременно слетел бы вниз и был бы или разрезан на рельсах, или сдавлен между буферами.
— Фрейл… — могла только выговорить мать. Руки ее опустились, луковица
покатилась из них на пол, ножик выпал на скамейку. Хозяин, сделав пол-оборота головой, будто окаменел в этом положении. Густав побледнел, спустил дитя с колена и стал на одном месте в нерешимости, что ему делать; увидев же, что Луиза колебалась идти в комнату и сделала уже несколько шагов назад, он схватил свою шляпу, бросился
к двери и сказал дрожащим голосом...