Неточные совпадения
Чтоб еще более
показать читателям образованность П*** пехотного
полка, мы прибавим, что двое из офицеров были страшные игроки в банк и проигрывали мундир, фуражку, шинель, темляк [Темляк — серебряная тесьма с кистью
на рукоятке сабли.] и даже исподнее платье, что не везде и между кавалеристами можно сыскать.
Англичане сразу стали
показывать разные удивления и пояснять, что к чему у них приноровлено для военных обстоятельств: буреметры морские, мерблюзьи мантоны пеших
полков, а для конницы смолевые непромокабли. Государь
на все это радуется, все кажется ему очень хорошо, а Платов держит свою ажидацию, что для него все ничего не значит.
В тот же вечер, часов около одиннадцати, она искусно навела в разговоре нотариуса
на то, чтобы он
показал ей его несгораемый ящик, играя
на его своеобразном денежном честолюбии. Быстро скользнув глазами по
полкам и по выдвижным ящикам, Тамара отвернулась с ловко сделанным зевком и сказала...
Пугачев и поехал, но пред его возвращением зять его, Прусак, бывший Зимовейской станицы казак, а ныне состоящий в Таганрогском казацком
полку, явился у нас и
на станичном сборе
показал, что он с женою и Василий Кусачкин, да еще третий, по уговору Пугачева, бежали за Кубань
на Куму-реку, где он (Прусак), побыв малое время, оставил их и возвратился
на Дон.
Я постиг с первых уроков всю эту немудрую науку, а благодаря цирку
на уроках гимнастики
показывал такие чудеса, что сразу заинтересовал
полк.
Пошел, — добрые люди дорогу
показали; а жила она в конце города. Домик маленький, дверца низенькая. Вошел я к ссыльному-то к этому, гляжу: чисто у него, комната светлая, в углу кровать стоит, и занавеской угол отгорожен. Книг много,
на столе,
на полках… А рядом мастерская махонькая, там
на скамейке другая постель положена.
Анцыфров, видимо, желал порисоваться, —
показать, что и он тоже такого рода важная птица, которую есть за что арестовать. Полояров, напротив, как-то злобно отмалчивался. По сведениям хозяйки, оказалось, однако, что забрано в ночь вовсе не множество,
на чем так упорно продолжал настаивать Анцыфров, а всего только четыре человека: один молодой, но семейный чиновник, один офицер Инфляндманландского
полка, племянник соборного протопопа да гимназист седьмого класса — сын инспектора врачебной управы.
Показали ему розеолы, — «неясны»; увеличенную селезенку, — «неясна»… А больные переполняли околоток. Тут же происходил амбулаторный прием. Тифозные, выходя из фанзы за нуждою, падали в обморок. Младшие врачи возмутились и налегли
на старшего. Тот, наконец, подался, пошел к командиру
полка. Полковник заволновался.
— Из обозных лошадей двадцать две самых лучших мы продали и
показали, что пять сбежало, а семнадцать подохло от непривычного корма. Пометили: «протоколов составлено не было». Подпись командира
полка… А сейчас у нас числится
на довольствии восемнадцать несуществующих быков.
— Вестимо свой, для прилику. Захотелось ему, батюшке,
показать молодым солдатам штурму. Однажды во время маневров он построил
полки и нагрянул
на близлежащий монастырь и мигом взял его приступом… Монахи спервоначалу страсть как перепугались… Матушка-императрица Екатерина вызывала командира.
«Если буду императором хоть один час, то
покажу, что был того достоин» — эти слова незабвенного императора Николая Павловича, сказанные им Ростовцеву и повторенные начальникам гвардейских
полков, золотыми буквами занесены
на скрижали новой русской истории.
— Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я.. для меня… я за честь
полка… да что́? это
на деле я
покажу, и для меня честь знамени… ну, всё равно, правда, я виноват!.. — Слезы стояли у него в глазах. — Я виноват, кругом виноват!… Ну, что́ вам еще?…