Неточные совпадения
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и
показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила
дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Показав Левину засученною рукой на
дверь в горницу, она спрятала опять, согнувшись, свое красивое лицо и продолжала мыть.
— Нет, Павел Иванович, нет, вы гость, — говорил Манилов,
показывая ему рукою на
дверь.
И
показал движением головы
дверь, чтобы кто-нибудь из нас затворил ее.
Из спальни же Свидригайлов, отомкнув
дверь, запертую на ключ,
показал Дунечке тоже пустую, отдающуюся внаем квартиру.
Теперь взгляните сюда, я вам
покажу мои главные документы: из моей спальни эта вот
дверь ведет в совершенно пустые две комнаты, которые отдаются внаем.
И, взяв его за руку, он
показал ему на
дверь.
Дворник стоял у
дверей своей каморки и указывал прямо на него какому-то невысокому человеку, с виду похожему на мещанина, одетому в чем-то вроде халата, в жилетке и очень походившему издали на бабу. Голова его, в засаленной фуражке, свешивалась вниз, да и весь он был точно сгорбленный. Дряблое, морщинистое лицо его
показывало за пятьдесят; маленькие заплывшие глазки глядели угрюмо, строго и с неудовольствием.
— Ты напрасно поспешил перейти на диван. Ты куда? — прибавил Николай Петрович, оборачиваясь к Фенечке; но та уже захлопнула за собою
дверь. — Я было принес
показать тебе моего богатыря; он соскучился по своем дяде. Зачем это она унесла его? Однако что с тобой? Произошло у вас тут что-нибудь, что ли?
За церковью, в углу небольшой площади, над крыльцом одноэтажного дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «Ресторан Пекин». Он зашел в маленькую, теплую комнату, сел у
двери, в угол, под огромным старым фикусом; зеркало
показывало ему семерых людей, — они сидели за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
Приземистые, однообразно желтые ряды ее каменных лавок, открыв широкие пасти
дверей,
показывали в пещерном сумраке груды разнообразно обработанных металлов, груды полотен, ситца, шерстяных материй.
Когда в
дверях буфета сочно прозвучал голос Марины, лохматая голова быстро вскинулась,
показав смешное, плоское лицо, с широким носом и необыкновенными глазами, — очень большие белки и маленькие, небесно-голубые зрачки.
Человек
показал спину, блестевшую, точно кровельное железо, исчез, громко хлопнул
дверью, а Марья Ивановна Никонова, отклеивая мокрое пальто с плеч своих, оживленно говорила...
Через полчаса он сидел во тьме своей комнаты, глядя в зеркало, в полосу света, свет падал на стекло, проходя в щель неприкрытой
двери, и
показывал половину человека в ночном белье, он тоже сидел на диване, согнувшись, держал за шнурок ботинок и раскачивал его, точно решал — куда швырнуть?
Было хорошо видно, что люди с иконами и флагами строятся в колонну, и в быстроте, с которой толпа очищала им путь, Самгин почувствовал страх толпы. Он рассмотрел около Славороссова аккуратненькую фигурку историка Козлова с зонтиком в одной руке, с фуражкой в другой;
показывая толпе эти вещи, он, должно быть, что-то говорил, кричал. Маленький на фоне массивных
дверей собора, он был точно подросток, загримированный старичком.
— Одно из основных качеств русской интеллигенции — она всегда опаздывает думать. После того как рабочие Франции в 30-х и 70-х годах
показали силу классового пролетарского самосознания, у нас все еще говорили и писали о том, как здоров труд крестьянина и как притупляет рост разума фабричный труд, — говорил Кутузов, а за
дверью весело звучал голос Елены...
Ее сильный, мягкий голос казался Климу огрубевшим. И она как будто очень торопилась
показать себя такою, какой стала. Вошла Сомова в шубке, весьма заметно потолстевшая; Лидия плотно закрыла за нею свою
дверь.
— Пожалуйте, вот вам Бог, а вот
двери! — говорил Захар,
показывая на образ и на
дверь.
Он медленно взглянул исподлобья, сначала на барыню, потом на Райского, и, медленно обернувшись, задумчиво прошел двор, отворил
дверь и боком перешагнул порог своей комнаты. А Егорка, пока Савелий шел по двору, скаля зубы,
показывал на него сзади пальцем дворне и толкал Марину к окну, чтобы она взглянула на своего супруга.
— Ни с места! — завопил он, рассвирепев от плевка, схватив ее за плечо и
показывая револьвер, — разумеется для одной лишь острастки. — Она вскрикнула и опустилась на диван. Я ринулся в комнату; но в ту же минуту из
двери в коридор выбежал и Версилов. (Он там стоял и выжидал.) Не успел я мигнуть, как он выхватил револьвер у Ламберта и из всей силы ударил его револьвером по голове. Ламберт зашатался и упал без чувств; кровь хлынула из его головы на ковер.
«Матушка» растолковала так (NB: все была ложь, предупреждаю опять): Versiloff будет сидеть за
дверью, а Ламберт, как она войдет,
покажет ей cette lettre, [Это письмо (франц.).] тут Versiloff выскочит, и они ее…
Она взяла меня за сюртук, провела в темную комнату, смежную с той, где они сидели, подвела чуть слышно по мягкому ковру к
дверям, поставила у самых спущенных портьер и, подняв крошечный уголок портьеры,
показала мне их обоих.
В мгновение, когда мы остались одни с Стебельковым, тот вдруг закивал мне на Дарзана, стоявшего к нам спиною, в
дверях; я
показал Стебелькову кулак.
Я встал отпереть
дверь и тотчас же пожаловался человеку, принесшему чай, на комаров,
показывая ему следы укушений.
Надежда Васильевна
показала глазами Даниле Семенычу на
дверь, и тот выполз из кабинета.
Затем молча ей
показал, сложил, отдал, сам отворил ей
дверь в сени и, отступя шаг, поклонился ей в пояс почтительнейшим, проникновеннейшим поклоном, верь тому!
— На шампанское-то не часто нарвешься, — проговорил он, облизываясь, — ну-тка, Алеша, бери бокал,
покажи себя. За что же нам пить? За райские
двери? Бери, Груша, бокал, пей и ты за райские
двери.
Одним зимним утром, как-то не в свое время, приехал Сенатор; озабоченный, он скорыми шагами прошел в кабинет моего отца и запер
дверь,
показавши мне рукой, чтоб я остался в зале.
Емельян только
показал глазами на окошко, а потом вытолкал Лиодора в
дверь. Девушки не знали, как и благодарить великодушного силача, который опять молча улыбался.
А, ты назад идешь? (Хватает палку, поставленную около
двери Фирсом.) Иди… Иди… Иди, я тебе
покажу… А, ты идешь? Идешь? Так вот же тебе… (Замахивается.)
Но согласись, милый друг, согласись сам, какова вдруг загадка и какова досада слышать, когда вдруг этот хладнокровный бесенок (потому что она стояла пред матерью с видом глубочайшего презрения ко всем нашим вопросам, а к моим преимущественно, потому что я, черт возьми, сглупил, вздумал было строгость
показать, так как я глава семейства, — ну, и сглупил), этот хладнокровный бесенок так вдруг и объявляет с усмешкой, что эта «помешанная» (так она выразилась, и мне странно, что она в одно слово с тобой: «Разве вы не могли, говорит, до сих пор догадаться»), что эта помешанная «забрала себе в голову во что бы то ни стало меня замуж за князя Льва Николаича выдать, а для того Евгения Павлыча из дому от нас выживает…»; только и сказала; никакого больше объяснения не дала, хохочет себе, а мы рот разинули, хлопнула
дверью и вышла.
Впрочем, эту просьбу надо было повторить несколько раз, прежде чем гость решился наконец уйти. Уже совсем отворив
дверь, он опять воротился, дошел до средины комнаты на цыпочках и снова начал делать знаки руками,
показывая, как вскрывают письмо; проговорить же свой совет словами он не осмелился; затем вышел, тихо и ласково улыбаясь.
Но когда я, в марте месяце, поднялся к нему наверх, чтобы посмотреть, как они там „заморозили“, по его словам, ребенка, и нечаянно усмехнулся над трупом его младенца, потому что стал опять объяснять Сурикову, что он „сам виноват“, то у этого сморчка вдруг задрожали губы, и он, одною рукой схватив меня за плечо, другою
показал мне
дверь и тихо, то есть чуть не шепотом, проговорил мне: „Ступайте-с!“ Я вышел, и мне это очень понравилось, понравилось тогда же, даже в ту самую минуту, как он меня выводил; но слова его долго производили на меня потом, при воспоминании, тяжелое впечатление какой-то странной, презрительной к нему жалости, которой бы я вовсе не хотел ощущать.
Курьер как привез его в Лондон, так появился кому надо и отдал шкатулку, а Левшу в гостинице в номер посадил, но ему тут скоро скучно стало, да и есть захотелось. Он постучал в
дверь и
показал услужающему себе на рот, а тот сейчас его и свел в пищеприемную комнату.
— А кто его знает… Мне не
показывает. На ночь очень уж запираться стал; к окнам изнутри сделал железные ставни,
дверь двойная и тоже железом окована… Железный сундук под кроватью, так в ем у него деньги-то…
У старика, целую жизнь просидевшего в караулке, родилась какая-то ненависть вот именно к этому свистку. Ну, чего он воет, как собака? Раз, когда Слепень сладко дремал в своей караулке, натопленной, как баня, расщелявшаяся деревянная
дверь отворилась, и, нагнувшись, в нее вошел Морок. Единственный заводский вор никогда и глаз не
показывал на фабрику, а тут сам пришел.
…Не знаю, говорил ли тебе наш шафер, что я желал бы, чтоб ты, друг мой, с ним съездила к Энгельгардту… Надеюсь, что твое отвращение от новых встреч и знакомств не помешает тебе на этот раз. Прошу тебя! Он тебе
покажет мой портрет еще лицейский, который у него висит на особой стенке между рисунками П. Борисова, представляющими мой петровский NoMep от
двери и от окна. Я знаю, что и Егору Антоновичу и Марье Яковлевне будет дорого это внимание жены их старого Jeannot…
Шкаф открылся и
показал другую
дверь, которую Рациборский отпер, потянув ключ на себя.
—
Показывайте хоть черту, — сказал Розанов и запер за женою
дверь на ключ.
По всей вероятности, если бы m-r Чарльз имел право и возможность, он всей собравшейся здесь компании молча и замороженно
показал бы на
дверь.
Забиякин (с сладкою улыбкою и жмуря глаза). Извините меня, Александр Петрович, но я не имею права, я не осчастливлен доверенностью князя. (
Показывает на
дверь, ведущую во внутренние покои, как бы желая сказать, что он не смеет войти туда.)
Он растолкал Евсея,
показал ему на
дверь, на свечку и погрозил тростью. В третьей комнате за столом сидел Александр, положив руки на стол, а на руки голову, и тоже спал. Перед ним лежала бумага. Петр Иваныч взглянул — стихи.
Миртов засмеялся,
показав беззубый рот, потом обнял юнкера и повел его к
двери. — Не забывайте меня. Заходите всегда, когда свободны. А я на этих днях постараюсь устроить вашу рукопись в «Московский ручей», в «Вечерние досуги», в «Русский цветник» (хотя он чуточку слишком консервативен) или еще в какое-нибудь издание. А о результате я вас уведомлю открыткой. Ну, прощайте. Вперед без страха и сомненья!
Много сборщики набирали. Мне
показывали дома с заколоченными окнами и
дверями — это поехали с «викторками» и «малашками» за подаянием. «Викторками» и «малашками» называли издавна фальшивые документы: паспорта фальшивые делал когда-то какой-то Викторка, и свидетельства о сгоревших домах мастерил с печатями Малашкин, волостной писарь. Платили ему за вид на жительство три рубля, а за «малашку» — рубль.
— Мамаша, мамаша, Егор Егорыч и Сусанна к нам приехали!.. Спасите меня!.. И не
показывайте Егору Егорычу!.. Мне стыдно и страшно его видеть!.. — и затем, убежав в свою комнату, она захлопнула за собою
дверь и, по обыкновению, бросилась в постель и уткнула свое личико в подушку.
Вторая копия у меня вышла лучше, только окно оказалось на
двери крыльца. Но мне не понравилось, что дом пустой, и я населил его разными жителями: в окнах сидели барыни с веерами в руках, кавалеры с папиросами, а один из них, некурящий,
показывал всем длинный нос. У крыльца стоял извозчик и лежала собака.
Но хозяйка внушала, что церковное вообще неуместно петь где-либо, а тут еще… — и она красноречиво
показала рукой на маленькую
дверь.
Протопопица
показала на это мужу, но прежде чем протопоп успел встать с своего места,
дверь передней с шумом распахнулась, и в залу протоиерейского дома предстал Ахилла, непосредственно ведя за собой за ухо раскрасневшегося и переконфуженного Данилку.
— Извините, — сказал Гудаевский и
показал на
дверь, — выход здесь, а задерживать не смею.
И,
показав ему кукиш, стала стучать лбом о
дверь, снова воя и вскрикивая...