Неточные совпадения
Что за заливцы, уголки, приюты прохлады и лени, образуют узор берегов
в проливе! Вон там идет глубоко
в холм ущелье, темное, как
коридор, лесистое и такое узкое, что,
кажется, ежеминутно грозит раздавить далеко запрятавшуюся туда деревеньку. Тут маленькая, обстановленная деревьями бухта, сонное затишье, где всегда темно и прохладно, где самый сильный ветер чуть-чуть рябит волны; там беспечно отдыхает вытащенная на берег лодка, уткнувшись одним
концом в воду, другим
в песок.
Прошла минута, другая, хлопнула дверь, ведущая из сеней
в девичью, и
в конце коридора показалась Евпраксея, держа
в руках поднос, на котором лежал теплый сдобный крендель к чаю.
Маленький, толстый старичок, с бритым и смешным лицом,
казался встревоженным. Из ближайшей аудитории слышался ровный голос лектора, а из дальнего
конца коридора несся смешанный гул; субинспектор с тревогой наставлял привычное ухо, прислушиваясь к этому шуму; опытный человек уловил
в нем особый оттенок: если каждый из сотни молодых голосов повысится против обычного на терцию, общий говор аудитории напоминает растревоженный улей.
Мои провожатые прошли весь дворик. Входная дверь была
в конце. Вступая
в нее, я ждал увидеть длинный
коридор и уже предвкушал интересные минуты первого знакомства с моими будущими соседями. Вот,
казалось мне, захлопнется дверь
коридора, провожатые уйдут, я подойду к своей двери с круглым глазком и прислушаюсь. И наверное, услышу какое-нибудь приветствие или вопрос...
Фрейлейн Генинг, Булочка или Кис-Кис, как ее прозвали институтки, вышла из своей комнаты, помещавшейся на другом
конце коридора, около девяти часов и, не дожидаясь звонка, повела нас, уже совсем готовых, на молитву. Дежурная пепиньерка Корсак, миниатюрная блондинка — «душка» Мани Ивановой, — особенно затянулась
в свое серое форменное платье и
казалась почти воздушной.
В половине девятого
в конце коридора показалась Maman,
в целом обществе опекунов и попечителей, при лентах, орденах и звездах.
Ровно
в три часа она вышла от меня и, когда я, стоя
в дверях, смотрел ей вслед,
в конце коридора вдруг
показался Дмитрий Петрович. Встретясь с ним, она вздрогнула и дала ему дорогу, и во всей ее фигуре было написано отвращение. Он как-то странно улыбнулся, кашлянул и вошел ко мне
в комнату.