Неточные совпадения
Она увидела, что
идет домой, когда прошла уже ворота Пажеского
корпуса, взяла извозчика и приехала счастливо, побила у двери отворившего ей Федю, бросилась
к шкапчику, побила высунувшуюся на шум Матрену, бросилась опять
к шкапчику, бросилась в комнату Верочки, через минуту выбежала
к шкапчику, побежала опять в комнату Верочки, долго оставалась там, потом
пошла по комнатам, ругаясь, но бить было уже некого: Федя бежал на грязную лестницу, Матрена, подсматривая в щель Верочкиной комнаты, бежала опрометью, увидев, что Марья Алексевна поднимается, в кухню не попала, а очутилась в спальной под кроватью Марьи Алексевны, где и пробыла благополучно до мирного востребования.
— Главное, помните, что здесь должен быть особый тип парохода, принимая большую быстроту, чем на Волге и Каме.
Корпус должен быть длинный и узкий… Понимаете, что он должен
идти щукой… да.
К сожалению, наши инженеры ничего не понимают и держатся старинки.
— Покорно благодарю вас, Эмилий Францевич, — от души сказал Александров. — Но я все-таки сегодня уйду из
корпуса. Муж моей старшей сестры — управляющий гостиницы Фальц-Фейна, что на Тверской улице, угол Газетного. На прошлой неделе он говорил со мною по телефону. Пускай бы он сейчас же поехал
к моей маме и сказал бы ей, чтобы она как можно скорее приехала сюда и захватила бы с собою какое-нибудь штатское платье. А я добровольно
пойду в карцер и буду ждать.
— Здравствуй, здравствуй, милый Алешенька, — говорила она, целуясь с братом. —
Иди скорее
к нам в столовую. Я тебя познакомлю с очень интересным человеком. Позвольте вам представить, Диодор Иванович, моего брата. Он только что окончил кадетский
корпус и через месяц станет юнкером Александровского военного училища. А это, Алеша, наш знаменитый русский поэт Диодор Иванович Миртов. Его прелестные стихи часто появляются во всех прогрессивных журналах и газетах. Такое наслаждение читать их!
«Напрасно я заходил
к нему, — думал Кожемякин,
идя домой по улице, среди лунных теней. — Я старик, мне полсотни лет,
к чему мне это всё? Я покою хочу. Маялся, маялся, хотел приспособиться как-нибудь — будет уж! Имеючи веру, конечно, и смоковницу можно словом иссушить, а — когда у тебя нет точной веры — какие хочешь строй
корпуса, всё равно покоя не найдёшь!»
Пароход на всех парах
шел к городу. От сотрясения его
корпуса на столах дрожали и звенели бутылки, и этот дребезжащий жалобный звук был слышен Фоме яснее всего. Над ним стояла толпа людей и говорила ему злые и обидные вещи.
Делалось это таким образом: когда мы выстроивались всем
корпусом перед обедом или перед ужином, то от старших кадет-гренадеров, которые всегда больше знали домашние тайны
корпуса и имели авторитет на младших, «
шло приказание», передаваемое от одного соседа
к другому шепотом и всегда в самой короткой, лаконической форме. Например...
Бригадир брал шляпу и
шел к Перскому, но так как в
корпусе всем было до Боброва дело, то он по дороге часто останавливался для каких-нибудь распоряжений, а имея слабость горячиться и пылить, Бобров часто бросал свою шляпу или забывал ее, а потом снова ее брал и
шел далее.
Одни из них
шли, а другие ползли по льду, и, перебравшись на наш берег, человек шестнадцать вошли в ворота
корпуса, и тут который где привалились, — кто под стенкой, кто на сходах
к служительским помещениям.
Вот он
идёт рядом с Мироном по двору фабрики
к пятому
корпусу, этот
корпус ещё только вцепился в землю, пятый палец красной кирпичной лапы; он стоит весь опутанный лесами, на полках лесов возятся плотники, блестят их серебряные топоры, блестят стеклом и золотом очки Мирона, он вытягивает руку, точно генерал на старинной картинке ценою в пятачок, Митя, кивая головою, тоже взмахивает руками, как бы бросая что-то на землю.
И
пошел к белеющему
корпусу больницы по гнилым, прыгающим мосткам.
Нижняя Маша тоже подсела
к столу и с таинственным видом рассказала, что вот уже неделя, как каждый день по утрам во дворе показывается какой-то неизвестный мужчина с черными усами и в пальто с барашковым воротником: войдет во двор, поглядит на окна большого дома и
пойдет дальше —
к корпусам; мужчина ничего себе, видный…
Князь получил приказ выступить с своим
корпусом и
идти примкнуться
к войску Дибича.
К ним
шел, медленной походкой и покачивая
корпусом, высокий, жилистый, бронзовый человек в густой шапке растрепанных огненно-рыжих волос.
Володя хотел, было,
идти жаловаться
к старшему офицеру, но тотчас же оставил эту мысль.
К чему поднимать историю и жаловаться? Он еще с
корпуса имел отвращение
к «фискальству» и всяким жалобам. Нет, он лучше в кают-компании при всех выскажет Первушину всю гнусность его поведения. Этак будет лучше; пусть он знает, что даром ему пакости не пройдут. Ему теперь нельзя будет прибегать
к уловкам и заметать хвостом свои фокусы.
Мы двинулись
к железной дороге и
пошли вдоль пути на юг. Валялись разбитые в щепы телеграфные столбы, по земле тянулась исковерканная проволока. Нас нагнал казак и вручил обоим главным врачам по пакету. Это был приказ из
корпуса. В нем госпиталям предписывалось немедленно свернуться, уйти со станции Шахе (предполагалось, что мы уж там) и воротиться на прежнее место стоянки
к станции Суятунь.
(Читает.) «…решился ударить на русское войско, когда оно менее, нежели когда-либо, ожидает его, для чего и отдал уже приказ полкам своего
корпуса, 17/29 июля, стягиваться
к Сагницу, а небольшому отряду
идти из Дерпта
к устью Эмбаха, сесть там на приготовленных шкунах, переправиться через озеро Пейпус [Озеро Пейпус — Чудское озеро.] и сделать отчаянное вторжение в Псковскую и Новгородскую провинции, не отдаляясь от Нейгаузена, который отряду и главному
корпусу считать точкою соединения».
Солдаты, одушевленные быстротою его движений и речи, преданные ему за отеческие о них попечения, за внятное и терпеливое изъяснение обязанностей службы и, особенно, за то, что он один из иностранцев их
корпуса носил на шее медный солдатский крест, горели нетерпением, в честь начальника своего, окрещенного любовью их
к нему в Дымонова, скусить не один патрон и порубиться на
славу со шведом.
Успех французского революционного оружия обеспокоил всех европейских государей. Император Павел
послал в Австрию вспомогательный
корпус под начальством генерала Розенберга, но Англия и Австрия обратились
к русскому императору с просьбою — вверить начальство над союзными войсками Суворову, имя которого гремело в Европе. Его победы над турками и поляками — измаильский штурм, покорение Варшавы — были еще в свежей памяти народов.