Неточные совпадения
Мелко шагали мальчики и девочки
в однообразных пепельно-серых
костюмах, должно быть сиротский приют,
шли почтальоны, носильщики с вокзала, сиделки какой-то больницы, чиновники таможни, солдаты без оружия, и чем дальше двигалась толпа, тем очевиднее было, что
в ее хвосте уже действовало начало, организующее стихию. С полной очевидностью оно выявилось
в отряде конной полиции.
За ним почтительно двигалась группа людей, среди которых было четверо китайцев
в национальных
костюмах; скучно
шел молодцеватый губернатор Баранов рядом с генералом Фабрициусом, комиссаром павильона кабинета царя, где были выставлены сокровища Нерчинских и Алтайских рудников, драгоценные камни, самородки золота. Люди с орденами и без орденов почтительно, тесной группой, тоже
шли сзади странного посетителя.
Самгин дождался, когда пришел маленький, тощий, быстроглазый человек во фланелевом
костюме, и они с Крэйтоном заговорили, улыбаясь друг другу, как старые знакомые. Простясь, Самгин
пошел в буфет, с удовольствием позавтракал, выпил кофе и отправился гулять, думая, что за последнее время все события
в его жизни разрешаются быстро и легко.
— Зачем вы
пошли? — строго спросил Клим, вдруг догадавшись, зачем Маракуев был на Ходынском поле переряженным
в костюм мастерового.
Ему казалось, что он весь запылился, выпачкан липкой паутиной; встряхиваясь, он ощупывал
костюм, ловя на нем какие-то невидимые соринки, потом, вспомнив, что, по народному поверью, так «обирают» себя люди перед смертью, глубоко сунул руки
в карманы брюк, — от этого стало неловко
идти, точно он связал себя. И, со стороны глядя, смешон, должно быть, человек, который шагает одиноко по безлюдной окраине, — шагает, сунув руки
в карманы, наблюдая судороги своей тени, маленький, плоский, серый, —
в очках.
Прошло более недели, раньше чем Захарий позвонил ему по телефону, приглашая
в магазин. Самгин одел новый фланелевый
костюм и
пошел к Марине с тем сосредоточенным настроением, с каким направлялся
в суд на сложно запутанный процесс.
В магазине ему конфузливо и дружески улыбнулся Захарий, вызвав неприятное подозрение...
Никонову он встретил случайно; трясся на извозчике
в районе Мещанских улиц и вдруг увидал ее; скромненькая,
в сером
костюме, она
шла плывущей, но быстрой походкой монахини, которая помнит, что мир — враждебен ей.
Эта обстановка, эта заикающаяся ария из «Лючии», эти половые
в русских до неприличия
костюмах, этот табачище, эти крики из биллиардной — все это до того
пошло и прозаично, что граничит почти с фантастическим.
Дорога
пошла в гору. Жарко. Мы сняли пальто: наши узкие
костюмы, из сукна и других плотных материй, просто невозможны
в этих климатах. Каков жар должен быть летом! Хорошо еще, что ветер с моря приносит со всех сторон постоянно прохладу! А всего
в 26-м градусе широты лежат эти благословенные острова. Как не взять их под покровительство? Люди Соединенных Штатов совершенно правы, с своей стороны.
Пока мы
шли к консулу, нас окружила толпа португальцев, очень пестрая и живописная
костюмами, с смуглыми лицами, черными глазами,
в шапочках, колпаках или просто с непокрытой головой, красавцев и уродов, но больше красавцев.
Притом
костюм его чрезвычайно важен, вкрасной рубашке народ узнает себя и своего. Аристократия думает, что, схвативши его коня под уздцы, она его поведет куда хочет и, главное, отведет от народа; но народ смотрит на красную рубашку и рад, что дюки, маркизы и лорды
пошли в конюхи и официанты к революционному вождю, взяли на себя должности мажордомов, пажей и скороходов при великом плебее
в плебейском платье.
Костюм его, скажу еще раз, необыкновенно
идет к нему и необыкновенно изящен,
в нем нет ничего профессионно-солдатского и ничего буржуазного, он очень прост и очень удобен.
Мог ли
в таком
костюме пойти художник
в богатый дом писать портрет, хотя мог написать лучше другого…
Женившись, он продолжал свою жизнь без изменения, только стал еще задавать знаменитые пиры
в своем Хлудовском тупике, на которых появлялся всегда
в разных
костюмах: то
в кавказском, то
в бухарском, то римским полуголым гладиатором с тигровой шкурой на спине, что к нему
шло благодаря чудному сложению и отработанным мускулам и от чего
в восторг приходили московские дамы, присутствовавшие на пирах.
Нищий-аристократ берет, например, правую сторону Пречистенки с переулками и пишет двадцать писем-слезниц, не пропустив никого,
в двадцать домов, стоящих внимания. Отправив письмо, на другой день
идет по адресам. Звонит
в парадное крыльцо: фигура аристократическая,
костюм, взятый напрокат, приличный. На вопрос швейцара говорит...
В назначенный день я
пошел к Прелину. Робко, с замирающим сердцем нашел я маленький домик на Сенной площади, с балконом и клумбами цветов. Прелин,
в светлом летнем
костюме и белой соломенной шляпе, возился около цветника. Он встретил меня радушно и просто, задержал немного
в саду, показывая цветы, потом ввел
в комнату. Здесь он взял мою книгу, разметил ее, показал, что уже пройдено, разделил пройденное на части, разъяснил более трудные места и указал, как мне догнать товарищей.
— Позвольте-ка, ведь это наш сотрудник, — сказал Рамзес и
пошел здороваться с господином
в сером
костюме. Через минуту он подвел его к стойке и познакомил с товарищами.
Если, наконец, встретятся незнакомые, еще не видавшие друг друга, то вдруг лица обоих превращаются
в знаки вопроса; они остановятся и оборотятся назад раза два, а пришедши домой, опишут и
костюм и походку нового лица, и
пойдут толки и догадки, и кто, и откуда, и зачем.
— И котлетку, и кофею, и вина прикажите еще прибавить, я проголодался, — отвечал Петр Степанович, с спокойным вниманием рассматривая
костюм хозяина. Господин Кармазинов был
в какой-то домашней куцавеечке на вате, вроде как бы жакеточки, с перламутровыми пуговками, но слишком уж коротенькой, что вовсе и не
шло к его довольно сытенькому брюшку и к плотно округленным частям начала его ног; но вкусы бывают различны. На коленях его был развернут до полу шерстяной клетчатый плед, хотя
в комнате было тепло.
Она
шла с открытым видом и
в великолепном
костюме.
В каком
костюме идти: во фраке,
в сюртуке или
в халате?
Напутствуемый пожеланиями веселой ночи, вышел на палубу, где застал Дэзи
в новом кисейном платье и кружевном золотисто-сером платке, под руку с Тоббоганом, на котором мешковато сидел синий
костюм с малиновым галстуком; между тем его правильному загорелому лицу так
шел раскрытый ворот просмоленной парусиновой блузы.
Я не знал, какое я занимаю положение
в отношении центра города; постояв, подумав и выбрав из своего фланелевого
костюма все колючие шарики и обобрав шлепки липкого теста, которое следовало бы запретить, я
пошел вверх, среди относительной темноты.
Стемнело; сад скрылся и стоял там,
в темном одиночестве, так близко от нас. Мы сидели перед домом, когда свет окна озарил Дика, нашего мажордома, человека на все руки. За ним
шел, всматриваясь и улыбаясь, высокий человек
в дорожном
костюме. Его загоревшее, неясно знакомое лицо попало
в свет, и он сказал...
Она была
в блузе: это ее любимый
костюм, потому что все другие теснят ее; пятнадцать лет истинно благополучного замужества
пошли ей впрок: она сделалась Adansonia baobab [Баобаб (лат.).] между бабами.
С раннего утра передняя была полна аристократами Белого Поля; староста стоял впереди
в синем кафтане и держал на огромном блюде страшной величины кулич, за которым он
посылал десятского
в уездный город; кулич этот издавал запах конопляного масла, готовый остановить всякое дерзновенное покушение на целость его; около него, по бортику блюда, лежали апельсины и куриные яйца; между красивыми и величавыми головами наших бородачей один только земский отличался
костюмом и видом: он не только был обрит, но и порезан
в нескольких местах, оттого что рука его (не знаю, от многого ли письма или оттого, что он никогда не встречал прелестное сельское утро не выпивши, на мирской счет,
в питейном доме кружечки сивухи) имела престранное обыкновение трястись, что ему значительно мешало отчетливо нюхать табак и бриться; на нем был длинный синий сюртук и плисовые панталоны
в сапоги, то есть он напоминал собою известного зверя
в Австралии, орниторинха,
в котором преотвратительно соединены зверь, птица и амфибий.
Именно черный цвет всего больше
шел к ней, и она была так хороша, что не нуждалась
в сезонных
костюмах.
Я
иду в костюмерную, добываю
костюм; парикмахер Шишков приносит седой парик, я потихоньку гримируюсь, запершись у себя
в уборной, и слышу, как рядом со мной бесится Далматов и все справляется о Рудольф. Акт кончается, я вхожу
в уборную Далматова, где застаю М.И. Свободину и актера Виноградского.
Бурлак вышел
в свой кабинет, я разговаривал с Федей, который брился у окна
в своей комнате. Он брился ежедневно, чисто, оставляя только маленькие бачки, разрезанные пополам белым полумесяцем, что очень
шло к его строгому, еще свежему лицу с большим лбом, с наползшим мысом густых, коротко остриженных седых волос. Сухой, стройный, он красиво донашивал старые
костюмы Бурлака, как будто они были на него сшиты.
Одевался он всегда очень строго и опрятно
в один и тот же
костюм: довольно длинный суконный сюртук цвета bleu de Pruss, [Темно-синего прусского (франц.)] белый жилет, по которому
шел бисерный часовой снурок с брелоком из оправленного
в червонное золото дымчатого топаза с вензелем моего деда.
Задняя тройка
шла молча и как-то неуклюже шагая.
В передней паре один одет был разбойником, с огромным кинжалом за поясом, а другой — кучером с арапником. Задние же все наряжены были
в потасканные грубые
костюмы капуцинов, с огромными четками
в руках. Проходя мимо того бенуара,
в котором поместился Николя со своей маской, разбойник кивнул головой своему товарищу и проговорил несколько взволнованным голосом...
Бегушев, выйдя на улицу, не сел
в экипаж свой, а
пошел на противоположный тротуар и прямо заглянул
в освещенные окна кабинета Домны Осиповны. Он увидел, что Олухов подошел к жене, сказал ей что-то и как будто бы хотел поцеловать у ней руку. Бегушев поспешил опустить глаза
в землю и взглянул
в нижний этаж; там он увидел молодую женщину, которая
в домашнем
костюме разбирала и раскладывала вещи. Бегушеву от всего этого сделалось невыносимо грустно, тошно и гадко!
— При-шла оч-ко-вая змея, — докончил голос, дверь раскрылась, и вбежала молодая женщина,
в которой я тотчас узнал Молли. Она была
в костюме пепельного цвета и голубой шляпе. При виде меня ее смеющееся лицо внезапно остыло, вытянулось и снова вспыхнуло.
Очень обрадовавшись тому, что все
идет хорошо, господин Голядкин поставил зеркало на прежнее место, а сам, несмотря на то что был босиком и сохранял на себе тот
костюм,
в котором имел обыкновение отходить ко сну, подбежал к окошку и с большим участием начал что-то отыскивать глазами на дворе дома, на который выходили окна квартиры его.
Потом, когда уставщик коммуны однажды неосторожно оскорбил эту девушку, явясь
в ее комнату
в костюме,
в котором та не привыкла видеть мужчин, живучи
в доме своего отца, — она заподозрила, что
в коммуне
идет дело не об усиленном труде сообща, и, восстав против нравов коммуны, не захотела более жить
в ней.
Челкаш вернулся часа через два. Лицо у него было красно, усы лихо закручены кверху. Он был одет
в длинные крепкие сапоги,
в куртку,
в кожаные штаны и походил на охотника. Весь его
костюм был потерт, но крепок и очень
шел к нему, делая его фигуру шире, скрадывая его костлявость и придавая ему воинственный вид.
Казалось, ряса и стихарь наиболее
шли бы к этой физиономии; между тем, кургузый светло-серый пиджак стягивал широкие круглые плечи и, очевидно, был сшит не по нем; широчайшие брюки были длинны и обтерханы внизу, а весь
костюм,
в общем, казалось, принадлежал кому-то другому и только случайно попал на этого расстригу.
Наш город был один из глухих городов «черты».
В то время как
в других местах и
костюмы, и нравы еврейской среды уже сильно менялись, — у нас, несмотря на то, что еще не исчезла память о драконовских мерах прежнего начальства, резавшего пейсы и полы длинных кафтанов, — особенности еврейского
костюма уцелели
в полной неприкосновенности. Полицейские облавы прежних времен имели исключительно характер «фискальный». Еврейское общество платило, что следует, и после этого все опять
шло по-старому.
В чулане-уборной, нагреваемой тремя самоварами, сделалось чрезвычайно тесно, и потому Аполлос Михайлыч распорядился, чтобы Юлий Карлыч и Мишель
в разбойничьи
костюмы оделись заранее; первый, конечно, беспрекословно повиновался, а второй по обыкновению поспорил; но, впрочем, закостюмировался и даже сделал себе обожженною пробкою усы, которые к нему, по словам Дарьи Ивановны, очень
шли.
У меня отняли лучшие роли, меня мучили беспрерывной игрой
в ролях, вовсе чуждых моему таланту, со мною все наши власти начали обращаться грубо, говорили мне «ты», не давали мне хороших
костюмов; не хочу потому рассказывать, что это все
пойдет в похвалу князю: он не так бы мог поступить со мною, он поделикатился, он меня уважил гонениями,
в то время как он мог наказать меня другими средствами.
— Месяца два тому назад был бенефис. Прошу
костюма — не дают. «
В таком случае, — сказала я режиссеру, — я куплю на свои деньги что надобно и сошью его себе». Надеваю шляпку и хочу
идти в лавки.
При появлении русских моряков все встали. Хозяйка, молодая негритянка, сестра Паоло, знаками просила садиться. Она и другие две женщины — ее гостьи — были одеты довольно опрятно:
в полосатых ярких юбках и
в белых кофтах; на головах у них были белые повязки, напоминавшие белые чалмы, которые очень
шли к их черным лицам. Игроки — муж и гость — были гораздо грязнее, и
костюм их состоял из лохмотьев.
Побродив по городу, Володя
в компании нескольких товарищей
шел к пристани, как у одного из маленьких белых домиков, похожих на малороссийские наши мазанки, увидел Паоло, окруженного целой толпой негров, завистливо осматривавших его
костюм.
Нюта была
в малороссийском
костюме, который совсем не
шел к ней и делал ее неуклюжею; архитектор острил
пошло и плоско;
в котлетах, что подавали за завтраком, было очень много луку — так казалось Володе. Ему также казалось, что Нюта нарочно громко хохотала и поглядывала
в его сторону, чтобы этим дать понять ему, что воспоминание о ночи нисколько не беспокоит ее и что она не замечает присутствия за столом гадкого утенка.
В толпе арестованных Катя увидела высокую фигуру отца с седыми косицами, падающими на плечи. Ворота открылись, вышла первая партия, окруженная солдатами со штыками.
Шел, с лопатой на плече, седобородый генерал, два священника. Агапов прошел
в своем спортсменском картузике. Молодой горбоносый караим с матовым, холеным лицом,
в модном
костюме, нес на левом плече кирку, а
в правой руке держал объемистый чемоданчик желтой кожи. Партия повернула по набережной влево.
Я покорно
иду в скромную уборную, настоящую уборную маленького провинциального театра. Там уже почти готовые сидят Наташа, Маня, панна Ванда и Людмила Дашковская
в костюме горничной.
В уборной холодно, пахнет копотью и духами. Щелкая зубами и размахивая закоченевшими руками, как это делают извозчики на морозе, Маня Кондырева прыгает на одной ноге, приговаривая...
Все выходят из уборной, наскоро заглянув
в зеркало и оправив свои
костюмы. Я же начинаю гримироваться. Времени у меня достаточно. Первая пьеса
в трех актах. Потом
идет одноактная драма «Нежданный гость»,
в которой участвую я.
За ними пешком
в древнеиспанских парчовых
костюмах,
в шелковых розовых чулках и лакированных башмаках, с накинутыми на плечи красными плащами и
в небольших с круглыми полями шляпах, из-под которых виднеются заплетенные косички,
шли «бандельеры», замыкают же шествие
в таких же
костюмах, но с мечами
в руках, главные артисты — «матадоры».
Темно-каштановая толстая коса спускалась далеко ниже пояса — Татьяна Борисовна заплетала волосы
в одну косу и почти всегда носила русский
костюм, который очень
шел к ее круглому, чисто славянского типа лицу цвета, что называется, «кровь с молоком».
Знаменитый гость не хотел сесть
в приготовленную для него коляску. От пристани до самого городского дома он
шел пешком,
в своем сером балахоне, и на приветствия народа приподнимал обеими руками свою широкополую шляпу.
Костюм его возбудил
в городе всеобщий восторг.