Неточные совпадения
Позовет ли его опекун посмотреть, как молотят рожь, или как валяют сукно на фабрике, как белят полотна, — он увертывался и забирался на бельведер смотреть оттуда
в лес или
шел на реку,
в кусты,
в чащу, смотрел, как возятся насекомые, остро глядел, куда порхнула птичка, какая она, куда села, как почесала носик; поймает ежа и возится с ним; с мальчишками удит рыбу целый день или слушает полоумного старика, который живет
в землянке у околицы, как он рассказывает про «Пугача», — жадно слушает подробности жестоких мук, казней и смотрит прямо ему
в рот без зубов и
в глубокие впадины потухающих глаз.
На левом берегу Имана, у подножия отдельно стоящей сопки, расположилось 4
землянки: это было русское селение Котельное. Переселенцы только что прибыли из России и еще не успели обстроиться как следует. Мы зашли
в одну мазанку и попросились переночевать. Хозяева избушки оказались очень радушными. Они стали расспрашивать нас, кто мы такие и куда
идем, а потом принялись пенять на свою судьбу.
Вообще же существуют два совершенно различные мнения про этот страшный бастион: тех, которые никогда на нем не были, и которые убеждены, что 4-й бастион есть верная могила для каждого, кто
пойдет на него, и тех, которые живут на нем, как белобрысенький мичман, и которые, говоря про 4-й бастион, скажут вам, сухо или грязно там, тепло или холодно
в землянке и т.д.
— Я те прямо скажу, — внушал мощный, кудрявый бондарь Кулугуров, — ты, Кожемякин, блаженный! Жил ты сначала
в мурье [Мурья — лачуга, конура,
землянка, тесное и тёмное жильё, пещерка — Ред.],
в яме, одиночкой, после — с чужими тебе людьми и — повредился несколько умом. Настоящих людей — не знаешь, говоришь — детское. И помяни моё слово! — объегорят тебя, по миру
пойдёшь! Тут и сказке конец.
Широко шагая,
пошёл к
землянке, прислонившейся под горой. Перед
землянкой горел костёр, освещая чёрную дыру входа
в неё, за высокой фигурой рыбака влачились по песку две тени, одна — сзади, чёрная и короткая, от огня, другая — сбоку, длинная и посветлее, от луны. У костра вытянулся тонкий, хрупкий подросток, с круглыми глазами на задумчивом монашеском лице.
Тиунов вскочил, оглянулся и быстро
пошёл к реке, расстёгиваясь на ходу, бросился
в воду, трижды шумно окунулся и, тотчас же выйдя, начал молиться: нагой, позолоченный солнцем, стоял лицом на восток, прижав руки к груди, не часто, истово осенял себя крестом, вздёргивал голову и сгибал спину, а на плечах у него поблескивали капельки воды. Потом торопливо оделся, подошёл к
землянке, поклонясь, поздравил всех с добрым утром и, опустившись на песок, удовлетворённо сказал...
Что Годунов? во власти ли Бориса
Твоя любовь, одно мое блаженство?
Нет, нет. Теперь гляжу я равнодушно
На трон его, на царственную власть.
Твоя любовь… что без нее мне жизнь,
И
славы блеск, и русская держава?
В глухой степи,
в землянке бедной — ты,
Ты заменишь мне царскую корону,
Твоя любовь…
Еще чудесный час
шли они под грозою, а потом
в тишине и покое прошли густо пахнущий лес, еще подышали сонной коноплею на задворках невидимой деревни и к двум часам ночи были
в становище,
в своей теплой и почти сухой
землянке.
… И вот пришла ночь нашего знакомства с людями Кузина. Весь день с утра
шёл проливной дождь, и мы явились
в землянку насквозь мокрые. Они уже все четверо были там и ещё пятый с ними.
Собрались поговорить о Гнедом: больше месяца после собрания
в землянке прошло, и всё не пил солдат, а
в последнее воскресенье хватил горькой слезы и устроил скандал:
пошёл по улице, как бездомный храбрый пёс, изругал Скорнякова, Астахова, и отвезли его
в волость под арест.
Вот он, наконец, лес, таинственный и молчаливый.
Слава Всевышнему! Сейчас она
в нем. Неприятель отстал, наконец; должно быть, побоялся засады, остановился и совещается прежде, чем въехать
в лес. Зато там, впереди, за стволами деревьев, мелькают знакомые фигуры
в одеждах защитного цвета… Вон и
землянки и окопы… Наконец-то! Благодарение Господу! Всевышний помог ей благополучно добраться до них…
Пошел я
в палату. Раненые оживленно говорили и расспрашивали о предсказании кромца. Быстрее света, ворвавшегося
в тьму, предсказание распространилось по всей нашей армии.
В окопах,
в землянках, на биваках у костров, — везде солдаты с радостными лицами говорили о возвещенной близости замирения. Начальство всполошилось. Прошел слух, что тех, кто станет разговаривать о мире, будут вешать.
«Вот причудник!
В Сибирь
посылает за огурцами,
в Калугу — за тестом,
в Париж — за башмаками!» — толковали
в офицерских
землянках.
Императрица Елизавета Петровна внимательно следила за ней, но, увы, ей не довелось видеть ее окончания. Постройка
шла очень медленно. Для рабочих не могли найти крова, они жили
в шалашах и
землянках на лугу или же
в отдаленных частях города. Лучших мастеров с трудом разместили на Крюйсовом дворе,
в Мусин-Пушкинском, Панинском. Несмотря ни на какие усилия, Растрелли не мог исполнить приказания императрицы насчет поспешного окончания работ.