Неточные совпадения
Пульхерия Александровна хоть и не убедилась совершенно, но и не сопротивлялась более. Разумихин принял их обеих
под руки и потащил с лестницы. Впрочем, он ее беспокоил: «хоть и расторопный, и
добрый, да в состоянии ли исполнить, что обещает? В таком ведь он
виде!..»
Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него
добра,
Мехов, атласа, серебра
И на
виду, и
под замками.
Но Кочубей богат и горд
Не долгогривыми конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми хуторами, —
Прекрасной дочерью своей
Гордится старый Кочубей.
В тумане из-под горы сначала показался низенький старичок с длинною палкой в руке. Он шел без шапки, легко переваливаясь на своих кривых ногах. Полы поношенного кафтана для удобства были заткнуты за опояску. Косматая седая борода и целая шапка седых волос на голове придавали ему дикий
вид, а
добрые серые глаза ласково улыбались.
Однажды
под вечер, когда Татьяна Власьевна в постели пила чай, а Нюша сидела около нее на низенькой скамеечке, в комнату вошел Гордей Евстратыч. Взглянув на лицо сына, старуха выпустила из рук блюдечко и облилась горячим чаем; она почувствовала разом, что «милушка» не с
добром к ней пришел. И
вид у него был какой-то такой совсем особенный… Во время болезни Гордей Евстратыч заходил проведать больную мать раза два, и то на минуту. Нюша догадалась, что она здесь лишняя, и вышла.
—
Добрый день, господин Потапов… Теперь мы сам будем обедайт с большой аппетит, — сказал господин Шмит, кланяясь мне и улыбаясь самым благосклонным образом. Эту фразу он произносил
под конец обеда почти ежедневно, желая, вероятно, примером своего аппетита и
видом своей сытой фигуры внушить хорошую идею о доброкачественности продуктов.
Кондратий Замятин повернул голову так круто, что казалось, он свернет себе шею, и в его лице, в глазах, даже в позе виднелось выражение сконфуженности и вместе упрямства. Такой
вид должны были иметь в
доброе старое время великовозрастные богословы и философы, которым предстояло ложиться
под «учительную» лозу отца ректора…
— Нет, мое дитя, это не совсем так, — отвечала матушка, — ты Ивана Ивановича не обременяешь. Поверь мне, что я в этом кое-что понимаю: Иван Иваныч — это то, что в какой-то басне представлено
под видом лани, которая, лишась своих детей и имея полное вымя молока, искала какого-нибудь звереныша, чтобы он отдоил это отягощающее ее молоко, — ты для него этот звереныш, и притом очень
добрый, а со временем будешь и благодарный.
— Плесень, — повторил за ним Хрящев и, взявшись рукой за мясистый
добрый подбородок, усмехнулся. Вы скажете — умничает Антон Пантелеич, все
под видом агрономии в ученые метит. Плесень, известное дело. И с ботвиньей сходство немалое. А тут целое море низших произрастаний. И какая в них найдется красота, ежели
под стеклышком рассматривать…
А иногда и в самом деле помирятся, да и запьют мир
добрым крючком пенного
под веткой оливы, в
виде ельника, прославляя городничего.