Неточные совпадения
Он приказал подбежавшему
к нему из второго
класса Немцу-лакею взять вещи и ехать, а сам
подошел к ней.
Избалованный ласковым вниманием дома, Клим тяжко ощущал пренебрежительное недоброжелательство учителей. Некоторые были физически неприятны ему: математик страдал хроническим насморком, оглушительно и грозно чихал, брызгая на учеников, затем со свистом выдувал воздух носом, прищуривая левый глаз; историк входил в
класс осторожно, как полуслепой, и подкрадывался
к партам всегда с таким лицом, как будто хотел дать пощечину всем ученикам двух первых парт,
подходил и тянул тоненьким голосом...
— Был болен, был болен… — Не готовил! — загудел весь
класс. Я несколько ободрился, почувствовав, что за мной стоит какая-то дружественная и солидарная сила.
Подойдя к кафедре, я остановился и потупился.
Своей медвежеватой походкой он
подошел к одному из
классов, щелкнул ключом, и в ту же минуту оттуда понесся по всему зданию отчаянный рев.
«Вот что ты заставил меня написать, любезный друг», — сказал он, видя, что я несколько призадумался, выслушав его стихи, в которых поразило меня окончание. В эту минуту
подошел к нам Кайданов, — мы собирались в его
класс. Пушкин и ему прочел свой рассказ.
Первая встреча с холерой была у меня при выходе из вагона в Ростове.
Подхожу к двери в зал первого
класса — и передо мной грохается огромный, толстый швейцар, которого я увидел еще издали, сходя с площадки вагона. Оказалось — случай молниеносной холеры. Во время моей поездки я видел еще два таких случая, а слышал о них часто.
Подошли к шестому и седьмому
классам, директор с инспектором заволновались, зажестикулировали.
Товарищи приняли Павла, как обыкновенно принимают новичков: только что он уселся в
классе, как один довольно высокий ученик
подошел к нему и крепко треснул его по лбу, приговаривая: «Эка, парень, лбина-то!» Потом другой шалун пошел и нажаловался на него учителю, говоря, что будто бы он толкается и не дает ему заниматься, тогда как Павел сидел, почти не шевелясь.
Смирно!» — и
подошел к нему с рапортом: «Господин преподаватель, во втором отделении первого
класса N-ской военной гимназии все обстоит благополучно.
Семеня разбитыми ногами, директор, в сопровождении поспешившего его встретить дежурного офицера, прошел в залу старшего, выпускного
класса и, поздоровавшись с воспитанниками, ставшими во фронт,
подошел к одному коротко остриженному белокурому юнцу с свежим отливавшим здоровым румянцем, жизнерадостным лицом, на котором, словно угольки, сверкали бойкие и живые карие глаза, и приветливо проговорил...
Насмотревшись вдоволь на машину, Никита Федорыч
подошел к перильцам, отделявшим палубу третьего
класса, и окинул глазами там бывших.
Я
подошла последнею
к кафедре. В этот день я была дежурною по
классу и на моей обязанности лежало посмотреть, все ли необходимое приготовлено учителю.
Девочки, вдоволь накричавшись и нашумевшись, снова принялись за прерванное занятие. Они
подходили по очереди
к золотому крестику и целовали его. Валя Лер, в качестве благородного свидетеля, серьезно и важно следила за выполнением присяги. Наконец, когда все уже приложились
к кресту, она громко заявила на весь
класс...
— У Крошки пропала книжечка. Крошка не выносила книжечку из
класса, значит, ее взял кто-нибудь из девочек. Стыд и позор всему
классу! Между нами воровка! Этого никогда еще не было. Таня Петровская посоветовала нам целовать крест, чтобы узнать воровку. Воровка не посмеет
подойти к кресту… Или ее оттолкнет от него… или вообще произойдет что-нибудь чудесное… Становись, Джаваха, в шеренгу, сзади Мили Корбиной, и целуй крест.
«Херувимская» поется хорошо, так хорошо, что школьники оставляют свое чистописание и начинают следить за движениями Алексея Алексеича. Под окнами останавливается народ. Входит в
класс сторож Василий, в фартуке, со столовым ножом в руке, и заслушивается. Как из земли вырастает отец Кузьма с озабоченным лицом… После «отложим попечение» Алексей Алексеич вытирает со лба пот и в волнении
подходит к отцу Кузьме.
В то же самое время кабинет-секретарь Эйхлер записывал на длинном листе особ, бывших в зале, и потом, когда Анна Иоанновна присела на кресла, герцог вызывал по этому списку всех посетителей и посетительниц, одного за одним, по
классам, с тем чтобы они
подходили к родильнице и исполняли то же, что сделала государыня.
Поезд
подходил к Петербургу. В отделении вагона первого
класса Антонина Сергеевна ехала одна. Муж ее любил вагоны с креслами. Она проснулась еще до света. И мысль о скором свидании с детьми заставила ее подняться с трипового дивана.