Неточные совпадения
Нет, уж извини, но я считаю аристократом себя и людей
подобных мне, которые в прошедшем могут указать на три-четыре честные поколения
семей, находившихся на высшей степени образования (дарованье и ум — это другое дело), и которые никогда ни перед кем не подличали, никогда ни в ком не нуждались, как жили мой отец, мой дед.
Я совершенно не выносил, когда меня рассматривали как хозяина дома, главу
семьи, редактора журнала, председателя Религиозно-философской академии и тому
подобное.
Теперь я снова жил с бабушкой, как на пароходе, и каждый вечер перед сном она рассказывала мне сказки или свою жизнь, тоже
подобную сказке. А про деловую жизнь
семьи, — о выделе детей, о покупке дедом нового дома для себя, — она говорила посмеиваясь, отчужденно, как-то издали, точно соседка, а не вторая в доме по старшинству.
Семья Тита славилась как хорошие, исправные работники. Сам старик работал всю жизнь в куренях, куда уводил с собой двух сыновей. Куренная работа тяжелая и ответственная, потом нужно иметь скотину и большое хозяйственное обзаведение, но большие туляцкие
семьи держались именно за нее, потому что она представляла больше свободы, — в курене не скоро достанешь, да и как уследишь за самою работой? На дворе у Тита всегда стояли угольные коробья, дровни и тому
подобная углепоставщицкая снасть.
Купить так купить, продать так продать, говорю я себе, и мне даже в голову не приходит, что нужно принадлежать к числу
семи мудрецов, чтобы сладить с
подобными бросовыми операциями.
— Получил, между прочим, и я; да, кажется, только грех один. Помилуйте! плешь какую-то отвалили! Ни реки, ни лесу — ничего! «Чернозём», говорят. Да черта ли мне в вашем «чернозёме», коли цена ему — грош! А коллеге моему Ивану Семенычу — оба ведь под одной державой, кажется, служим — тому такое же количество леса, на подбор дерево к дереву, отвели! да при реке, да в
семи верстах от пристани! Нет, батенька, не доросли мы! Ой-ой, как еще не доросли! Оттого у нас
подобные дела и могут проходить даром!
Весь вечер Арина Петровна думала и наконец-таки надумала: созвать семейный совет для решения балбесовой участи.
Подобные конституционные замашки не были в ее нравах, но на этот раз она решилась отступить от преданий самодержавия, дабы решением всей
семьи оградить себя от нареканий добрых людей. В исходе предстоящего совещания она, впрочем, не сомневалась и потому с легким духом села за письма, которыми предписывалось Порфирию и Павлу Владимирычам немедленно прибыть в Головлево.
В последнее время, по случаю возникновения запроса на так называемых «свежих людей», запроса, обусловленного постепенным вырождением людей «не свежих», примеры
подобных удачливых
семей начали прорываться довольно часто.
Живет какой-нибудь судья, прокурор, правитель и знает, что по его приговору или решению сидят сейчас сотни, тысячи оторванных от
семей несчастных в одиночных тюрьмах, на каторгах, сходя с ума и убивая себя стеклом, голодом, знает, что у этих тысяч людей есть еще тысячи матерей, жен, детей, страдающих разлукой, лишенных свиданья, опозоренных, тщетно вымаливающих прощенья или хоть облегченья судьбы отцов, сыновей, мужей, братьев, и судья и правитель этот так загрубел в своем лицемерии, что он сам и ему
подобные и их жены и домочадцы вполне уверены, что он при этом может быть очень добрый и чувствительный человек.
Подобные французские фразы были неизменны в
семье Зиненко. Бобров отказался от всего.
Подобное же обвинение было употреблено партиею Милославских как средство для отвращения Алексея Михайловича от женитьбы на дочери Рафа Всеволожского: невесте, уже выбранной царем, так туго зачесали волосы, что она упала в обморок в присутствии царя, и вследствие того на нее донесли, что она страждет черной немочью, а отца обвинили в колдовстве, за что он со всей
семьей и отправлен был в ссылку.
Силантия незачем присчитывать к
семье; подобно большей части крестьян Ивана Гавриловича, он работал по оброку и являлся домой из Озерок, деревни в тридцати верстах от Кузьминского, не иначе как только в большие праздники или же в дни торжественные, как то: свадьбы, мирские сходки, крестины и тому
подобное. Остается, значит, сказать несколько слов о его сыне.
Крестьянский ребенок в своей необразованной
семье не может слышать ничего
подобного и потому долее остается верен природе [и здравому смыслу, пока наконец не угомонит его тяготение внешней силы, вооруженной всеми пособиями новейшей цивилизации и опирающейся на все силлогизмы и хрии, изобретенные просвещенными и красноречивыми людьми…]
Поэтому борьба противу каст, сословий, против неравномерного распределения богатств, против
семьи, брака и тому
подобных мерзостей составляет задачу новых людей нашего времени.
В деревне Полковичах, когда шайка остановилась для отдыха, Антоний собрал крестьян у корчмы, вышел к ним с речью
подобною произнесенной в Новоселье, но исправленною и дополненною следующими словами: «Ваш царь уже
семь лет обманывает вас вольностью; французы уже в Минске.
Позор
подобного поступка падет не только на совершившего его, по и на всех членов его
семьи.
Впрочем и без предыдущих пояснительных строк самая фамилия владельца «заимки» делала ясным для читателя, что место действия этого правдивого повествования — та далекая страна золота и «классического Макара», где выброшенные за борт государственного корабля, именуемого центральной Россией, нашли себе приют разные нарушители закона, лихие люди, бродяги, нашли и осели, обзавелись
семьей, наплодили детей, от которых пошло дальнейшее потомство, и образовали, таким образом, целые роды, носящие фамилии Толстых, Гладких, Беспрозванных, Неизвестных и тому
подобных, родословное дерево которых, несомненно, то самое, из которых сделана «русская» скамья подсудимых.
Гиршфельд, получив
подобное письмо своего доверителя, сперва положительно ошалел и решил ехать в Петербург, чтобы отговорить князя передавать жене такую уйму денег, которые, естественно, переходя в
семью Гариных, ускользали из его загребистых лап, как поверенного, но размыслив, он тотчас сообразил, что с тестем Владимира, князем Василием Гариным шутки плохи, и через дней, произведя несколько денежных комбинаций, устроил требуемый перевод, поживившись в этом деле и для себя весьма солидным кушем.
Самая физиономия владельца заимки указывает, что место действия этого рассказа — та далекая страна золота и классического Макара, где выброшенные за борт государственного корабля, именуемого центральной Россией, нашли себе приют разные нарушители закона, лихие люди, бродяги, — нашли и осели, обзавелись
семьей, наплодили детей, от которых пошло дальнейшее потомство, и образовались таким образом целые роды, носящие фамилии Беспрозванных, Неизвестных и тому
подобные, родословное дерево которых, несомненно, то самое, из которого сделана «русская» скамья подсудимых, — словом, Сибирь.
Эти и
подобные вести о похождениях корнета Савина, имя которого стало чуть ли не нарицательным как «ловкого мошенника», доходили по газетам до его петербургских знакомых, среди которых
семья Ястребовых, Долинских и Сиротининых сохранили о нем хорошую память.
Рассуждения эти и теперешние вопросы,
подобные вопросам о том, каким образом получить как можно более удовольствия от обеда, не существовали тогда, как не существуют и теперь для людей, для которых цель обеда есть питание, и цель супружества —
семья.