Неточные совпадения
Прежде чем Самгин догадался помочь ей, она
подняла с пола
книжку и, раскрыв ее, строго сказала...
Клим спросил еще стакан чаю, пить ему не хотелось, но он хотел знать, кого дожидается эта дама?
Подняв вуаль на лоб, она писала что-то в маленькой
книжке, Самгин наблюдал за нею и думал...
Есть еще сибариты, которым необходимы такие дополнения в жизни: им скучно без лишнего на свете. Кто подаст куда-то запропастившуюся табакерку или
поднимет упавший на пол платок? Кому можно пожаловаться на головную боль с правом на участие, рассказать дурной сон и потребовать истолкования? Кто почитает
книжку на сон грядущий и поможет заснуть? А иногда такой пролетарий посылается в ближайший город за покупкой, поможет по хозяйству — не самим же мыкаться!
— Нет… ничего… я — я вашу
книжку без вас читать начала, — проговорила она вполголоса и,
подняв на меня нежный, проницающий взгляд, вся закраснелась.
— Господа! — молвил Рыбин, и бородатое лицо напряглось, покраснело. — Значит — господа
книжки составляют, они раздают. А в
книжках этих пишется — против господ. Теперь, — скажи ты мне, — какая им польза тратить деньги для того, чтобы народ против себя
поднять, а?
Джемма засмеялась, ударила брата по руке, воскликнула, что он «всегда такое придумает!» Однако тотчас пошла в свою комнату и, вернувшись оттуда с небольшой
книжкой в руке, уселась за столом перед лампой, оглянулась,
подняла палец — «молчать, дескать!» — чисто итальянский жест — и принялась читать.
Он что-то записал в
книжку и, не
поднимая головы, продолжал, говоря двумя голосами — невнятно и озабоченно, когда считал карты, сухо, ясно и торопливо, когда поучал Евсея.
Вероятно, не менее радостей принесла эта
книжка одинокому Беру, так горячо хлопотавшему «
поднять душу живую».
В поручика полетели сверху позабытые им впопыхах вещи: палка, бумажный воротничок и записная
книжка. На последней ступеньке поручик остановился,
поднял голову и погрозил кулаком. Лицо у него было бледно, под левым глазом краснела ссадина.
Она бегает острыми глазёнками по страницам
книжки, жуёт хлеб и, не
поднимая головы, спрашивает...
Дрейер мельком взглянул на корешок возвращаемой книги, стал вычеркивать, на секунду
поднял брови, — его как будто удивило, что в его записи фамилия автора другая, чем на
книжке. Он спросил...
Что такое? В чем дело? Лелька поглядывала на работницу. Руки ее покраснели, кое-где даже как будто вздулись волдыри. Леля стала ходить по приемной, как будто случайно подошла к углу, уронила на кафельный пол свою красную книжку-пропуск, нагнулась и вместе с
книжкою подняла пузырек. Трехгранный, рубчатый; на цветной этикетке — «Уксусная эссенция». Лелька побледнела. Сердце заколотилось.
Вчера зашла я к Исакову. Занесла мои последние
книжки. Не хотела ничего брать. Стою у прилавка и говорю Сократу, чтобы он не трудился мне выбирать романов. Вижу, лежит старая
книжка Revue des deux Mondes. Сейчас представилась мне madame Спиноза… Вспомнила я, как вот здесь же, у Исакова, я
подняла возню и до тех пор не успокоилась, пока не достали мне статью о Спинозе…
И опять в
книжку… Начала читать прилежно, забыла и про Володю. Меня кто-то окликнул.
Поднимаю голову: Степа и белая фигура.