Неточные совпадения
Когда загремел замок, и Маслову впустили в
камеру, все обратились к ней. Даже дочь дьячка на минуту остановилась, посмотрела на вошедшую,
подняв брови, но, ничего не сказав, тотчас же пошла опять ходить своими большими, решительными шагами. Кораблева воткнула иголку в суровую холстину и вопросительно через очки уставилась на Маслову.
По коридору послышались шаги в шлепающих котах, загремел замок, и вошли два арестанта-парашечники в куртках и коротких, много выше щиколок, серых штанах и, с серьезными, сердитыми лицами
подняв на водонос вонючую кадку, понесли ее вон из
камеры. Женщины вышли в коридор к кранам умываться. У кранов произошла ссора рыжей с женщиной, вышедшей из другой, соседней
камеры. Опять ругательства, крики, жалобы…
Дамы, обозначенные мизерным камер-юнкером под буквами Н., Р. и Ч., которых Тулузов, равно как и супругу свою, прикрываясь полицией, застал среди их невинных развлечений,
подняли против него целый поход и стали частью сами, а частью через родных своих и знакомых доводить до сведения генерал-губернатора, что нельзя же дозволять разным полудиким мужьям и полупьяным полицейским чиновникам являться на совершенно неполитические сборища и только что не палками разгонять общество, принадлежавшее к лучшему московскому кругу.
— Я не буду! Я не буду! — шептал он неслышно помертвевшими губами и тихо отодвигался в глубь
камеры, как в детстве, когда
поднимал руку отец.
Почему-то, в свою очередь, о ней думали, что она непременно и в скором времени должна выйти замуж, и это обижало ее, — никакого мужа она не хотела. И, вспоминая эти полушутливые разговоры свои с Мусей и то, что Муся теперь действительно обречена, она задыхалась от слез, от материнской жалости. И всякий раз, как били часы,
поднимала заплаканное лицо и прислушивалась, — как там, в тех
камерах, принимают этот тягучий, настойчивый зов смерти.
Вдруг Бесприютный
поднял голову и обвел взглядом всю
камеру. Казалось, водка не оказала на него обычного действия: его глаза не затуманились, черты не расплылись. Напротив, бледное лицо стало как будто суше и резче, а взгляд горел.
Взгляд Бесприютного, который он
поднял на полковника, стал как-то тяжел и мутен. Но полковник теперь не глядел на бродягу. Полковник знал про себя, что он добр, что его любят арестанты «за простоту». Вот и теперь он приехал сюда со своим мальчишкой, и семилетний ребенок играет на дворе с собакой среди снующей по двору кандальной толпы. Прислушавшись, инспектор различил среди наступившей в
камере тишины игривое урчание собаки во дворе и звонкий детский смех.
Однако вспомнил про старика своего… «Неужто, думаю, я его обману?» Лег на траву, в землю уткнулся, полежал маленечко, потом встал, да и повернулся к острогу. Назад не гляну… Подошел поближе,
поднял глаза, а в башенке, где у нас были секретные
камеры, на окошке мой старик сидит да на меня из-за решетки смотрит.
Мне хотелось как можно полнее прислушаться к тишине моей сумрачной
камеры, и,
подымая голову, я нарочно отворачивался к двери, черневшей прямым четырехугольником.
— Не знаю: темно было — не видал… Постоял в моей
камере минутку и вышел… и именно так, как вот вы говорите, — вынул из двери моей ключ и отпер соседскую
камеру. Минутки через две я услышал хрипенье, а потом возню. Думал я, что это сторож ходит и возится, а хрипенье принял за храп, а то бы я
поднял шум.
Унтер Пришибеев
поднимает очки на лоб и с удивлением глядит на мирового, который, очевидно, не на его стороне. Его выпученные глаза блестят, нос становится ярко-красным. Глядит он на мирового, на свидетелей и никак не может понять, отчего это мировой так взволнован и отчего из всех углов
камеры слышится то ропот, то сдержанный смех. Непонятен ему и приговор: на месяц под арест!
Она снова зарыдала. Наконец,
подняв голову, она обвела глазами
камеру и в первый раз заметила в переднем углу ее деревянное распятие. Она долго, пристально глядела на него, затем встала и опустилась перед ним на колени, но… молиться она не могла.