Неточные совпадения
Если смотреть на Рассыпной Камень снизу, так и кажется, что
по откосам горы ели, пихты и сосны
поднимаются отдельными ротами и батальонами, стараясь обогнать друг друга.
Я
поднялся в город, вышел в поле. Было полнолуние,
по небу плыли тяжелые облака, стирая с земли черными тенями мою тень. Обойдя город полем, я пришел к Волге, на
Откос, лег там на пыльную траву и долго смотрел за реку, в луга, на эту неподвижную землю. Через Волгу медленно тащились тени облаков; перевалив в луга, они становятся светлее, точно омылись водою реки. Все вокруг полуспит, все так приглушено, все движется как-то неохотно,
по тяжкой необходимости, а не
по пламенной любви к движению, к жизни.
Но я отмахнулся и пошел
по платформе. Из мглы выступали очертания поезда, и в рельсах начинало переливаться что-то тоненьким металлическим клокотанием… Я почти выбежал на холмик и вошел в аллею. Поезд прошумел и затих… Вскоре послышался его свисток с ближайшего полустанка. В это время я сидел на мокром
откосе придорожной канавы и не помнил, как я сел, и сколько времени сидел, и как
поднялся. Зубы мои стучали. Мне показалось, что внутри у меня холодно от вчерашнего железного скрежета.
Ехавший смотреть осенние посевы, старик
поднялся на лошади верхом
по откосу балки в ту минуту, когда наклевавшееся зерен стадо гусей, вытянувшись в веревочку, неслось над самой землей с равнины к родимым тростникам.
Скакало
по откосу уже человек пятнадцать, и на скаку стреляли. Слышались выстрелы, но свиста пуль не было.
Поднималась гора, с поперечными, параллельными друг другу овечьими тропками.
И так сладостно помнится: косим с работниками и поденными мужиками лощину. Медленно спускаемся
по откосу один за другим в запахе луговой травы, коса жвыкает, сзади у пояса позвякивает в бруснице брусок, спереди и сзади шипят соседние косы. Потом, внизу, резкий запах срезаемой резики и осоки, из-под сапог выступает ржавая вода. И, закинув косы на плечи, с ощущаемой на спине мокрой рубахой, гуськом
поднимаемся вверх.
Исанка, с полотенцем на плече, медленно
поднималась от реки
по откосу, редко поросшему полынью и колючим репейником с голубыми листьями. Борька пошел навстречу. Лицо Исанки было серое, жалкое, под глазами темнели черные полукруги. Они поздоровались за руку и заговорили о незначительном. Борька старался не смотреть в ее глаза: в них была такая тоска, такое недоумение и растерянность, — как будто она узнала что-то страшно важное, о чем до сих пор и не подозревала, но чего и теперь не в силах была понять.