Неточные совпадения
Приехав однажды
на станцию поздно вечером, я велел было поскорее закладывать лошадей, как вдруг
поднялась ужасная метель, и смотритель и ямщики советовали мне переждать.
Когда я
на станции поднялся по винтовой лестнице
на империал, он назвал меня по фамилии и, подвинувшись, предложил место рядом.
Бьет час; слышится сигнальный свист; поезд близко.
Станция приходит в движение:
поднимается шум, беготня, суета. В моих ушах, словно перекрестный огонь, раздаются всевозможные приветствия и поощрения. Дурак! разиня! простофиля! фалалей! Наконец, я добираюсь до вагона 2-го класса и бросаюсь
на первую порожнюю скамью, в надежде уснуть.
Стулья
на этот раз усиленно застучали. В зале произошло общее движение. Дорожный телеграф дал знать, что поезд выехал с соседней
станции и через двадцать минут будет в Бежецке. В то же время в залу ворвалась кучка новых пассажиров.
Поднялась обычная дорожная суета. Спешили брать билеты, закусывали, выпивали. Стыд — скрылся. Мы с Глумовым простились с Редедей и выбежали
на платформу. Как вдруг мой слух поразил разговор.
Я видел, как его грандиозная, внушающая фигура в беспредельной, подпоясанной ремнем волчьей шубе
поднялась на крыльцо; видел, как в окне моталась тень его высокого кока и как потом он тотчас же вышел назад к экипажу, крикнул ямщику: «не смей отпрягать» и объявил матушке, что
на почтовой
станции остановиться ночевать невозможно, потому что там проезжие ремонтеры играют в карты и пьют вино; «а ночью, — добавлял наш провожатый, — хотя они и благородные, но у них наверное случится драка».
Они остановились
на самом краю платформы, где совсем не было публики. Оба были взволнованы. Нина ждала ответа, наслаждаясь остротой затеянной ею игры, Бобров искал слов, тяжело дышал и волновался. Но в это время послышались резкие звуки сигнальных рожков, и
на станции поднялась суматоха.
Бьет второй звонок. Господин в странной шубке
поднимается. Контролер берет его под руку и, продолжая горячо говорить, уходит с ним
на платформу. После третьего звонка в комнату вбегает начальник
станции и садится за свой стол.
Дальше мы поехали с почтовым поездом. Но двигался поезд не быстрее товарного, совсем не по расписанию. Впереди нас шел воинский эшелон, и солдаты зорко следили за тем, чтоб мы не ушли вперед их.
На каждой
станции поднимался шум, споры. Станционное начальство доказывало солдатам, что почтовый поезд нисколько их не задержит. Солдаты ничего не хотели слушать.
Был поздний вечер 24 декабря. Я прибыл
на Установскую почтовую
станцию, отстоящую в двадцати пяти верстах от главного города Енисейской губернии — Красноярска — места моего служения, куда я спешил, возвращаясь из командировки.
На дворе стояла страшная стужа; было около сорока градусов мороза, а к вечеру
поднялся резкий ветер и начинала крутить вьюга.