Неточные совпадения
Ичиги — созвездие Большой Медведицы; Кичиги — три
звезды, которые видны бывают в этой стороне только зимой. С вечера Кичиги
поднимаются на юго-востоке, а
к утру «западают» на юго-западе. По ним определяют время длинной северной ночи.
Темная синева московского неба, истыканная серебряными
звездами, бледнеет, роса засеребрится по сереющей в полумраке травке, потом поползет редкий седой туман и спокойно
поднимается к небу, то ласкаясь на прощанье
к дремлющим березкам, то расчесывая свою редкую бороду о колючие полы сосен; в стороне отчетисто и звучно застучат зубами лошади, чешущиеся по законам взаимного вспоможения; гудя пройдет тяжелым шагом убежавший бык, а люди без будущего всё сидят.
Густые сумерки залегли над Княжьим-Веном, когда я приблизился
к забору своего сада. Над зáмком зарисовался тонкий серп луны, загорелись
звезды. Я хотел уже
подняться на забор, как кто-то схватил меня за руку.
Ночью она не спала вовсе, но не лаяла без разбору, как иная глупая дворняжка, которая, сидя на задних лапах и подняв морду и зажмурив глаза, лает просто от скуки, так, на
звезды, и обыкновенно три раза сряду, — нет! тонкий голосок Муму никогда не раздавался даром: либо чужой близко подходил
к забору, либо где-нибудь
поднимался подозрительный шум или шорох…
Он всходит справа от нас, месяц. Большой, красноватый и тусклый круг его
поднимается над чёрной сетью лесной чащи, как бы цепляясь за сучья, а они гибко поддерживают его, толкая всё выше в небо,
к одиноким
звёздам.
Оба, он и солдат, тихо пробираются
к носу, потом становятся у борта и молча глядят то вверх, то вниз. Наверху глубокое небо, ясные
звезды, покой и тишина — точь-в-точь как дома в деревне, внизу же — темнота и беспорядок. Неизвестно для чего, шумят высокие волны. На какую волну ни посмотришь, всякая старается
подняться выше всех, и давит, и гонит другую; на нее с шумом, отсвечивая своей белой гривой, налетает третья, такая же свирепая и безобразная.
И вот страшная минута настала. Как-то вечером, простясь с отцом и бабушкой, чтобы идти спать, я, вместо того чтобы отправиться в мою комнату, свернула в каштановую аллею и одним духом домчалась до обрыва. Спуститься сквозь колючий кустарник
к самому берегу Куры и, пробежав мост,
подняться по скользким ступеням, поросшим мхом,
к руинам крепости было делом нескольких минут. Сначала издали, потом все ближе и ближе, точно путеводной
звездой, мелькал мне приветливо огонек в самом отдаленном углу крепости.
Звезда Григория Орлова закатилась, взошло новое светило — Потемкин. Они виделись в это время очень редко. Однажды Григорий Александрович, приехав во дворец, стал
подниматься по лестнице. Ему навстречу спускался Григорий Орлов. Они столкнулись лицом
к лицу. Орлов пристально посмотрел на Григория Александровича.
На реке и кое-где на лугу
поднимался туман. Высокие, узкие клочья тумана, густые и белые, как молоко, бродили над рекой, заслоняя отражения
звезд и цепляясь за ивы. Они каждую минуту меняли свой вид и казалось, что одни обнимались, другие кланялись, третьи поднимали
к небу свои руки с широкими поповскими рукавами, как будто молились… Вероятно, они навели Дмитрия Петровича на мысль о привидениях и покойниках, потому что он обернулся ко мне лицом и спросил, грустно улыбаясь...