Религиозно и нравственно значительно явление женского начала во всей его
подлинной глубине и оригинальности, в его действительных возможностях, т. е. женской гениальности, отличной от мужской.
Неточные совпадения
И эту антиномичность находит человек в
глубине своего сознания, как выражение
подлинного своего существа.
«Для эпох неудержимого упадка определенной религии характерно, что исполнения религиозного искусства процветают здесь как никогда при иных обстоятельствах, между тем как творческая способность к созданию религиозных произведений
подлинного величия и настоящей
глубины угасает вместе с неомрачимым доверием и непоколебимой силой веры.
Перед нами раскрывается загадка смерти. «Неужели только она правда?» — спрашивает Иван Ильич. Да, перед его жизнью правда — одна смерть, всегда величавая, глубокая и серьезная. Но в обманный призрак превращается смерть, когда перед нею встанет
подлинная жизнь, достойная померяться с нею в
глубине и величавой своей серьезности.
Это отлично понимал Л. Толстой, который всегда изображает двойную жизнь человека, внешнеусловную, исполненную лжи, не
подлинную жизнь, которой человек обращен к обществу, государству, цивилизации, и внутреннюю,
подлинную жизнь, в которой человек стоит перед первореальностями, перед
глубиной жизни.
Ибо последние
глубины всякого
подлинного искусства — религиозны.
В
глубине всякой
подлинной религии и всякой
подлинной мистики есть жажда преодоления «мира» как низшего бытия, победа над «миром», и, следовательно, есть аскетика как путь к этому преодолению и этой победе.
И наряду с этим, никто не станет отрицать, что величайшие и самые
подлинные святые были мистиками, что
глубины церковного сознания мистичны, что Евангелие от Иоанна, послания апостола Павла и Апокалипсис — мистические книги, что религия Христа есть религия мистерии искупления, что есть признанная церковью мистика православная и мистика католическая.
Не только
подлинные христиане по сознанию, но и в сознании отступившие от христианства чувствуют в какой-то
глубине единственность, исключительность, несравнимость ни с чем правды Христовой.