Неточные совпадения
Задребезжал звонок
телефона, следователь приложил трубку
к серому хрящу уха.
Довольный тем, что выиграл дело, Клим Иванович Самгин позвонил Прозорову,
к телефону подошла Елена и, выслушав его сообщение, спросила...
Но Самгин уже знал: начинается пожар, — ленты огней с фокусной быстротою охватили полку и побежали по коньку крыши, увеличиваясь числом, вырастая; желтые, алые, остроголовые, они, пронзая крышу, убегали все дальше по хребту ее и весело кланялись в обе стороны. Самгин видел, что лицо в зеркале нахмурилось, рука поднялась
к телефону над головой, но, не поймав трубку, опустилась на грудь.
Вечером на другой день его вызвала
к телефону Сомова, спросила: здоров ли, почему не пришел на вокзал проводить Лидию?
Прошло более недели, раньше чем Захарий позвонил ему по
телефону, приглашая в магазин. Самгин одел новый фланелевый костюм и пошел
к Марине с тем сосредоточенным настроением, с каким направлялся в суд на сложно запутанный процесс. В магазине ему конфузливо и дружески улыбнулся Захарий, вызвав неприятное подозрение...
— Без-зумие, — сквозь зубы сказал он, отходя
к телефону, снял трубку и приставил ее
к щеке, ниже уха.
В эти первые дни можно было часто видеть любопытных, приставлявших уши
к столбам и сосредоточенно слушавших. Тогдашняя молва опередила задолго открытие
телефонов: говорили, что по проволоке разговаривают, а так как ее вели до границы, то и явилось естественное предположение, что это наш царь будет разговаривать о делах с иностранными царями.
Попросите Эраста Андреевича
к телефону…
У себя в комнате — наконец один. Но тут другое:
телефон. Опять беру трубку: «Да, I-330, пожалуйста». И снова в трубке — легкий шум, чьи-то шаги в коридоре — мимо дверей ее комнаты, и молчание… Бросаю трубку — и не могу, не могу больше. Туда —
к ней.
Она подошла
к телефону. Назвала какой-то нумер — я был настолько взволнован, что не запомнил его, и крикнула...
Но, в таком случае, для чего же не прибегнуть
к помощи
телефона? Набрать бы в центре отборных и вполне подходящих
к уровню современных требований педагогов, которые и распространяли бы по
телефону свет знания по лицу вселенной, а на местах содержать только туторов, которые наблюдали бы, чтобы ученики не повесничали…
— Покорно благодарю вас, Эмилий Францевич, — от души сказал Александров. — Но я все-таки сегодня уйду из корпуса. Муж моей старшей сестры — управляющий гостиницы Фальц-Фейна, что на Тверской улице, угол Газетного. На прошлой неделе он говорил со мною по
телефону. Пускай бы он сейчас же поехал
к моей маме и сказал бы ей, чтобы она как можно скорее приехала сюда и захватила бы с собою какое-нибудь штатское платье. А я добровольно пойду в карцер и буду ждать.
Московские известия я давал в редакцию по междугородному
телефону к часу ночи, и моим единственным помощником был сербский студент Милан Михайлович Бойович, одновременно редактировавший журнал «Искры», приложение
к «Русскому слову», и сотрудничавший в радикальной сербской газете «Одъек».
Помещение редакции было отделано шикарно: кабинет И.Д. Сытина, кабинет В.М. Дорошевича, кабинет редактора Ф.И. Благова, кабинет выпускающего М.А. Успенского, кабинет секретаря и две комнаты с вечно стучащими пишущими машинками и непрерывно звонящими
телефонами заведовавшего московской хроникой
К.М. Даниленка.
Тогда начали рассуждать о том, где деньги спрятаны и как их оттуда достать. Надеялись, что Парамонов пойдет дальше по пути откровенности, но он уж спохватился и скорчил такую мину, как будто и знать не знает, чье мясо кошка съела. Тогда возложили упование на бога и перешли
к изобретениям девятнадцатого века. Говорили про пароходы и паровозы, про телеграфы и
телефоны, про стеарин, парафин, олеин и керосин и во всем видели руку провидения, явно России благодеющего.
Ничто не может так внезапно приблизить
к чужой жизни, как
телефон, оставляя нас невидимыми, и тотчас по желанию нашему — отстранить, как если бы мы не говорили совсем.
Саша тоже заплакала. Костя ушел
к себе наверх и сказал в
телефон Юлии Сергеевне...
Васса(у
телефона). Шесть — пятьдесят три. Да. Спасибо. Кто? Вы, Яков Львович? Пожалуйте
к нам. Нет, сейчас, немедля. Да, Сергей Петрович скончался. Нет, был вполне здоров. В одночасье. Никто не видел как… Пожалуйста.
Лишь только Персиков прочитал бумагу, он поднялся с табурета и бросился
к телефону. Через несколько секунд он уже говорил торопливо и в крайней степени раздражения...
Персиков жетон истоптал ногами, а расписку спрятал под пресс. Затем какая-то мысль омрачила его крутой лоб. Он бросился
к телефону, вытрезвонил Панкрата в институте и спросил у него: «Все ли благополучно?» Панкрат нарычал что-то такое в трубку, из чего можно было понять, что, по его мнению, все благополучно. Но Персиков успокоился только на одну минуту. Хмурясь, он уцепился за
телефон и наговорил в трубку такое...
Персиков вернулся в кабинет,
к диаграммам, но заниматься ему все-таки не пришлось.
Телефон выбросил огненный кружочек, и женский голос предложил профессору, если он желает жениться на вдове интересной и пылкой, квартиру в семь комнат. Персиков завыл в трубку...
Вечером в кабинете зоологического института затрещал
телефон. Профессор Персиков взъерошил волосы и подошел
к аппарату.
Персиков бросился в угол
к телефону, но не успел позвонить.
Того же числа вечером, вернувшись
к себе на Пречистенку, зоолог получил от экономки Марьи Степановны семнадцать записок с номерами
телефонов, кои звонили
к нему во время его отсутствия, и словесное заявление Марьи Степановны, что она замучилась. Профессор хотел разодрать записки, но остановился, потому что против одного из номеров увидал приписку: «Народный комиссар здравоохранения».
— Пять?… — Он покраснел, отойдя
к стене у стола, где висел шнур с ручкой, как у звонка. — Смотрите, Санди, как вам будет удобно есть и пить: если вы потянете шнур один раз, — по лифту, устроенному в стене, поднимется завтрак. Два раза — обед, три раза — ужин; чай, вино, кофе, папиросы вы можете получить когда угодно, пользуясь этим
телефоном. — Он растолковал мне, как звонить в
телефон, затем сказал в блестящую трубку: — Алло! Что? Ого, да, здесь новый жилец. — Поп обернулся ко мне: — Что вы желаете?
—
К Дыркину, не иначе, — пролепетал толстяк, —
к нему самое лучшее. Только грозен. Ух, грозен! И не подходи. Двое уж от него сверху вылетели.
Телефон сломал нынче.
Иногда ему казалось, что лицо Антонио придвигается совсем вплотную
к его лицу и каждое слово звучит так громко и резко, что даже отдается смутным гулом в его голове, но минуту спустя Антонио начинал отодвигаться, уходил все дальше и дальше, пока его лицо не становилось мутным и до смешного маленьким, и тогда его голос раздавался тихо и сдавленно, как будто бы он говорил с Арбузовым по
телефону или через несколько комнат.
Болботун (по
телефону). Командир першей кинной дивизии полковник Болботун… Я вас слухаю… Так… Так… Выезжаю зараз. (Галаньбе.) Пан сотник, прикажите швидче, вси четыре полка на конь! Подступы
к городу взяли! Слава! Слава!
Ja… Ja… [Будьте любезны, позовите
к телефону господина майора фон Дуста. Да… Да… (нем.)]
Гетман. Что вы такое говорите? Отбыл с дежурства? Вы сами-то как? В здравом уме? То есть как это — отбыл с дежурства? Значит, бросил дежурство? Что у вас тут происходит, в конце концов? (Звонит по
телефону.) Комендатура?.. Дать сейчас же наряд… По голосу надо слышать, кто говорит. Наряд на квартиру
к моему адъютанту корнету Новожильцеву, арестовать его и доставить в комендатуру. Сию минуту.
Дом “Северных Записок” был дивный дом; сплошной нездешний вечер. Стены книг, с только по верхам приметными темно-синими дорожками обоев, точно вырезанными из ночного неба, белые медведи на полу, день и ночь камин, и день и ночь стихи, особенно — “ночь”. Два часа. Звонок по
телефону: “
К вам не поздно?” — “Конечно, нет! Мы как раз читаем стихи”. — Это “как раз” было — всегда.
— Будьте добры, соедините с Васильевскими казармами! — сказал он; а через минуту: — Васильевские казармы? Пригласите, пожалуйста,
к телефону доктора Салимовича… — И еще через минуту: — С кем говорю? Ты, Володя? Очень рад. Попроси, милый, отца приехать сейчас
к нам, а то моя супруга сильно расклеилась после вчерашнего. Нет дома, говоришь? Гм… Благодарю. Прекрасно… премного обяжешь… Merci.
Белозеров и Ханов недоуменно переглянулись. Опять пошли
к телефону. Воротились. Белозеров объявил...
Свои!» Комиссар
к телефону.
Доктор в золотых очках и белом халате, с сердитым лицом, прошел в приемную
к телефону.
— Тррррр!.. — зазвенел звонок
телефона. — Александровская больница? — спросил доктор в
телефон. — Коллега, не можете ли вы принять
к себе мальчика двенадцати лет с неопределенною формою тифа? У нас совершенно нет мест.
Горничная. Павел Алексеевич, вас просят
к телефону.
Помощник коменданта бегал, суетился, ежеминутно звонил в
телефон, повел всех на одну платформу, на другую. Человек десять он поместил в вагон четвертого класса
к персоналу проходящего эшелона, на пятнадцать человек дал теплушку, мы шестеро и еще трое остались за штатом.
Подошел я
к царскому
телефону, шарманку повертел, снова зауряд-чиновника вызвал...
Вызвал я Сашеньку, и принялись мы пороть горячку; пошел я на
телефон, всех знакомых перебрал и уже во всех участках поспел справиться, как вдруг явилась мамаша. Оказывается, она изволила, ни слова никому не сказав, отправиться на конец Васильевского острова в гости
к какой-то своей подруге, такой же старушке, как и она сама, и просидела у нее до вечера. Ведь придет же в голову!
Вот сейчас я сижу у офицеров, пишу письмо и пью чай из стакана с подстаканником, но вот-вот затрещит
телефон и… все меняется, как сон: переведут батарею на версту в сторону или вперед, придется рыть тугую, холодную землю, вырыть
к ночи холодную землянку — ох, как холодно теперь в окопах! — и завалиться в ней спать, сырому и голодному.
Околоточный часто забегал
к нему в магазин поговорить по
телефону, знал его и понимал, что и ему теперь противно смотреть на это безобразие.
И люди христианского мира живут, как животные, руководствуясь в своей жизни одними личными интересами и борьбой друг с другом, тем только отличаясь от животных, что животные остаются с незапамятных времен с тем же желудком, когтями и клыками; люди же переходят и всё с большей и большей быстротой от грунтовых дорог
к железным, от лошадей
к пару, от устной проповеди и письма
к книгопечатанию,
к телеграфам,
телефонам, от лодок с парусами
к океанским пароходам, от холодного оружия
к пороху, пушкам, маузерам, бомбам и аэропланам.