Неточные совпадения
Подвинув на середину портфель с текущими
делами, он с чуть заметною улыбкой самодовольства вынул из стойки карандаш и
погрузился в чтение вытребованного им сложного
дела, относившегося до предстоящего усложнения.
И Дарья Александровна
погрузилась в заботы
дня и потопила
в них на время свое горе.
В кабинете он зажег лампу, надел туфли и сел к столу, намереваясь работать, но, взглянув на синюю обложку толстого «
Дела М. П. Зотовой с крестьянами села Пожога», закрыл глаза и долго сидел, точно
погружаясь во тьму, видя
в ней жирное тело с растрепанной серой головой с фарфоровыми глазами, слыша сиплый, кипящий смех.
Насвистывая тихонько арию жреца из «Лакмэ», он сел к столу, развернул очередное «
дело о взыскании», но, прикрыв глаза,
погрузился в поток воспоминаний о своем пестром прошлом. Воспоминания развивались, как бы истекая из слов: «Чем я провинился пред собою, за что наказываю себя»?
Он долго сидел
в этой тишине, сидел неподвижно, опасаясь спугнуть дремоту разума, осторожно наблюдая, как
погружаются в нее все впечатления
дня; она тихонько покрывала
день, как покрывает снег вспаханное поле, кочковатую дорогу.
Вероятно, с летами она успела бы помириться с своим положением и отвыкла бы от надежд на будущее, как делают все старые
девы, и
погрузилась бы
в холодную апатию или стала бы заниматься добрыми
делами; но вдруг незаконная мечта ее приняла более грозный образ, когда из нескольких вырвавшихся у Штольца слов она ясно увидела, что потеряла
в нем друга и приобрела страстного поклонника. Дружба утонула
в любви.
Суета света касалась ее слегка, и она спешила
в свой уголок сбыть с души какое-нибудь тяжелое, непривычное впечатление, и снова уходила то
в мелкие заботы домашней жизни, по целым
дням не покидала детской, несла обязанности матери-няньки, то
погружалась с Андреем
в чтение,
в толки о «серьезном и скучном», или читали поэтов, поговаривали о поездке
в Италию.
«Нет и у меня
дела, не умею я его делать, как делают художники,
погружаясь в задачу, умирая для нее! —
в отчаянии решил он. — А какие сокровища перед глазами: то картинки жанра, Теньер, Остад — для кисти, то быт и нравы — для пера: все эти Опенкины и… вон, вон…»
Отослав пять-шесть писем, он опять
погрузился в свой недуг — скуку. Это не была скука, какую испытывает человек за нелюбимым
делом, которое навязала на него обязанность и которой он предвидит конец.
Бабушка
погружалась в свою угрюмость, Вера тайно убивалась печалью, и
дни проходили за
днями. Тоска Веры была постоянная, неутолимая, и печаль Татьяны Марковны возрастала по мере того, как она следила за Верой.
Он также поспешно, с портфелем под мышкой, и так же махая рукой, прошел к своему месту у окна и тотчас же
погрузился в чтение и пересматривание бумаг, пользуясь каждой минутой для того, чтобы приготовиться к
делу.
Вольф был недоволен
в особенности тем, что он как будто был уличен
в недобросовестном пристрастии, и, притворяясь равнодушным, раскрыл следующее к докладу
дело Масловой и
погрузился в него. Сенаторы между тем позвонили и потребовали себе чаю и разговорились о случае, занимавшем
в это время, вместе с дуэлью Каменского, всех петербуржцев.
С утра погода была удивительно тихая. Весь
день в воздухе стояла сухая мгла, которая после полудня начала быстро сгущаться. Солнце из белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным;
в таком виде оно и скрылось за горизонтом. Я заметил, что сумерки были короткие: как-то скоро спустилась ночная тьма. Море совершенно успокоилось, нигде не было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто оно
погрузилось в сон.
Немного пониже крестьянская лошадь стояла
в реке по колени и лениво обмахивалась мокрым хвостом; изредка под нависшим кустом всплывала большая рыба, пускала пузыри и тихо
погружалась на
дно, оставив за собою легкую зыбь.
Долго сидели мы у костра и слушали рев зверей. Изюбры не давали нам спать всю ночь. Сквозь дремоту я слышал их крики и то и
дело просыпался. У костра сидели казаки и ругались. Искры, точно фейерверк, вздымались кверху, кружились и одна за другой гасли
в темноте. Наконец стало светать. Изюбриный рев понемногу стих. Только одинокие ярые самцы долго еще не могли успокоиться. Они слонялись по теневым склонам гор и ревели, но им уже никто не отвечал. Но вот взошло солнце, и тайга снова
погрузилась в безмолвие.
День кончился. На землю спустилась ночная тень. Скоро все должно было
погрузиться в мрак.
Умами снова овладела «злоба
дня», общество снова
погружалось в бессодержательную суматоху; мрак сгущался и бессрочно одолевал робкие лучи света, на мгновение озарившие жизнь.
— Ты еще глуп и все равно не поймешь… Ты не знаешь, что такое юмор… Впрочем, прочти вот тут… Мистер Тутс объясняется с Флоренсой и то и
дело погружается в кладезь молчания…
7) Водяной дрозд, почти такой же величины, как певчий, или немного его поменьше, темно-пепельного цвета; ножки очень черны; под горлом имеет белое пятно; он держится по маленьким речкам и ручьям и бегает по их бережкам; он нередко перебегает по
дну речки с одного берега на другой,
погружаясь в воду на аршин и более глубиною, даже ловит мелкую рыбешку; нос имеет прямой и жесткий, светло-рогового цвета.
На другой
день Лаврецкий встал довольно рано, потолковал со старостой, побывал на гумне, велел снять цепь с дворовой собаки, которая только полаяла немного, но даже не отошла от своей конуры, — и, вернувшись домой,
погрузился в какое-то мирное оцепенение, из которого не выходил целый
день.
На другой же
день пришлось отправить
в богоугодное заведение —
в сумасшедший дом — несчастную Пашку, которая окончательно впала
в слабоумие. Доктора сказали, что никакой нет надежды на то, чтобы она когда-нибудь поправилась. И
в самом
деле, она, как ее положили
в больнице на полу, на соломенный матрац, так и не вставала с него до самой смерти, все более и более
погружаясь в черную, бездонную пропасть тихого слабоумия, но умерла она только через полгода от пролежней и заражения крови.
Прекратительных орудий словно как не бывало;
дело о небытии
погружается в один карман, двугривенный —
в другой;
в комнате делается светло и радостно; на столе появляется закуска и водка…
И наконец на десятый
день не выдержали: взявшись за руки, вошли
в воду и под звуки Марша
погружались все глубже, пока вода не прекратила их мучений…
Да; жалко, поистине жалко положение молодого человека, заброшенного
в провинцию! Незаметно, мало-помалу,
погружается он
в тину мелочей и, увлекаясь легкостью этой жизни, которая не имеет ни вчерашнего, ни завтрашнего
дня, сам бессознательно делается молчаливым поборником ее. А там подкрадется матушка-лень и так крепко сожмет
в своих объятиях новобранца, что и очнуться некогда. Посмотришь кругом: ведь живут же добрые люди, и живут весело — ну, и сам станешь жить весело.
К великому удивлению моему, Иконин не только прочел, но и перевел несколько строк с помощью профессора, который ему подсказывал. Чувствуя свое превосходство перед таким слабым соперником, я не мог не улыбнуться и даже несколько презрительно, когда
дело дошло до анализа и Иконин по-прежнему
погрузился в очевидно безвыходное молчание. Я этой умной, слегка насмешливой улыбкой хотел понравиться профессору, но вышло наоборот.
Верьте, что, несмотря на свой шик, он с каждой минутой все больше и больше
погружается в тот омут, на
дне которого лежит Тарасовка.
Куда спешить? — мы и сами, признаться, не отдавали себе отчета. Предприняв подвиг самосохранения и не имея при этом иного руководителя, кроме испуга, мы очень скоро очутились
в таком водовороте шкурных демонстраций, что и сами перестали понимать, где мы находимся. Мы инстинктивно говорили себе только одно: спасаться надо! спешить! И без оглядки куда-то
погружались и все никак не могли нащупать
дна… А между тем
дно было уже почти под ногами, сплошь вымощенное статьями уголовного кодекса…
Десятое. Леса, от удилища до наплавка, особенно, если она длинна, не должна слишком много
погружаться в воду; она может задеть за что-нибудь на мелком
дне у берега, и вы сделаете промах.
Ни один, от старого до малого, не пройдет мимо реки или пруда, не поглядев, как гуляет вольная рыбка, и долго, не шевелясь, стоит иногда пешеход-крестьянин, спешивший куда-нибудь за нужным
делом, забывает на время свою трудовую жизнь и, наклонясь над синим омутом, пристально смотрит
в темную глубь, любуясь на резвые движенья рыб, особенно, когда она играет и плещется, как она, всплыв наверх, вдруг, крутым поворотом,
погружается в воду, плеснув хвостом и оставя вертящийся круг на поверхности, края которого, постепенно расширяясь, не вдруг сольются с спокойною гладью воды, или как она, одним только краешком спинного пера рассекая поверхность воды — стрелою пролетит прямо
в одну какую-нибудь сторону и следом за ней пробежит длинная струя, которая, разделяясь на две, представляет странную фигуру расходящегося треугольника…
Раз даже,
в ненастный, дождливый
день, они причалили к площадке; лодка была до того полна народу, что
погружалась в воду до борта; немало также воды находилось
в самой лодке.
Описав
в воздухе дугу, он упал
в воду, глубоко
погрузился, но
дна не достал; какая-то сила, холодная и приятная на ощупь, подхватила его и понесла обратно наверх.
В третий
день окончилась борьба
На реке кровавой, на Каяле,
И погасли
в небе два столба,
Два светила
в сумраке пропали.
Вместе с ними, за море упав,
Два прекрасных месяца затмились
Молодой Олег и Святослав
В темноту ночную
погрузились.
И закрылось небо, и погас
Белый свет над Русскою землею,
И. как барсы лютые, на нас
Кинулись поганые с войною.
И воздвиглась на Хвалу Хула,
И на волю вырвалось Насилье,
Прянул Див на землю, и была
Ночь кругом и горя изобилье...
Да нельзя и не завидовать. Почти каждый
день видимся и всякий раз все
в этом роде разговор ведем — неужто же это не равновесие? И хоть он, по наружности, кипятится, видя мое твердое намерение жить без выводов, однако я очень хорошо понимаю, что и он бы не прочь такого житья попробовать. Но надворные советники ему мешают — вот что. Только что начнет настоящим манером
в сумерки
погружаться, только что занесет крючок, чтобы бирюльку вытащить, смотрит, ан
в доме опять разнокалиберщина пошла.
— Дай срок, все
в своем месте объясню. Так вот, говорю: вопрос, которая манера лучше, выдвинулся не со вчерашнего
дня. Всегда были теоретики и практики, и всегда шел между ними спор, как пристойнее жизнь прожить: ничего не совершив, но
в то же время удержав за собой право сказать: по крайней мере, я навозной жижи не хлебнул! или же,
погрузившись по уши
в золото,
в виде награды сознавать, что вот, мол, и я свою капельку
в сосуд преуспеянья пролил…
Где были
в это время сестрицы? Бодрствовали ли они? Следили ли за тем, как я, постепенно спиваясь с кругу,
погружаюсь на самое
дно петербургских наслаждений! Нет, они унывали
в Ветлуге! Они роптали на судьбу, которая послала на Ветлугу только одного мужчину, да и то землемера… О, маловеры!
Так неугомонная волна
день и ночь без устали хлещет и лижет гранитный берег: то старается вспрыгнуть на него, то снизу подмыть и опрокинуть; долго она трудится напрасно, каждый раз отброшена
в дальнее море… но ничто ее не может успокоить: и вот проходят годы, и подмытая скала срывается с берега и с гулом
погружается в бездну, и радостные волны пляшут и шумят над ее могилой.
На другой
день рано утром, бледный, с мутным взором, беспокойный, как хищный зверь, рыскал Юрий по лагерю… всё было спокойно, солнце только что начинало разгораться и проникать одежду… вдруг
в одном шатре Юрий слышит ропот поцелуев, вздохи, стон любви, смех и снова поцелуи; он прислушивается — он видит щель
в разорванном полотне, непреодолимая сила приковала его к этой щели… его взоры
погружаются во внутренность подозрительного шатра… боже правый! он узнает свою Зару
в объятиях артиллерийского поручика!
Артамонов старший жил
в полусне, медленно
погружаясь в сон, всё более глубокий. Ночь и большую часть
дня он лежал
в постели, остальное время сидел
в кресле против окна; за окном голубая пустота, иногда её замазывали облака;
в зеркале отражался толстый старик с надутым лицом, заплывшими глазами, клочковатой, серой бородою. Артамонов смотрел на своё лицо и думал...
Быть может, сделав какую-нибудь уступку, она жила бы, как все, была бы интересной барышней «с загадочными глазами», потом вышла бы замуж, потом
погрузилась бы
в море бесцельного существования бок о бок с супругом, занятым необычайно важными
делами на какой-нибудь службе.
Странное
дело: мне было о чем раздуматься, а между тем я весь
погрузился в анализ ощущений моих чувств к Полине.
На другой
день получена была бумага об увольнении председателя и предписание министра исправлять мне его должность; третьим цензором назначен был известный писатель
В.
В. Измайлов. Через месяц комитет переместился
в дом университетской типографии, и я весь
погрузился в исполнение моей должности, которую очень полюбил, потому что она соответствовала моей склонности к литературе.
Ирина. Только одно это утешенье для меня
в жизни и есть. Еще папа меньше меня читает, он
делом занят, а я просто
погружаюсь,
погружаюсь…
Фельдшер успел вовремя ухватиться за настилку и выкарабкаться почти сухим. Но Астреин по горло
погрузился в воду. Он достал ногами
дно, здесь было вовсе не глубоко, но течение с такой силой тянуло его под мост, что он едва-едва успел уцепиться за столб. Лодка, переполнившись водою, перевернулась вверх
дном, легко скользнула
в пролет и на той стороне моста сейчас же запуталась
в кустах. Фельдшер стоял наверху и хохотал во все горло.
После обеда Алеша остался опять один
в классных комнатах. Он беспрестанно думал о том, что происходило
в прошедшую ночь, и не мог никак утешиться
в потере любезной Чернушки. Иногда ему казалось, что он непременно должен ее увидеть
в следующую ночь, несмотря на то что она пропала из курятника. Но потом ему казалось, что это
дело несбыточное, и он опять
погружался в печаль.
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные
дни:
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени́,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полоса́ми его золотя, —
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны, — как дитя
Ты уснешь, окружён попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением...
Отжившую для мира черницу перестали тревожить воспоминанья о прежних
днях, и если порой возникал перед ее душевными очами милый когда-то образ, строгая инокиня принимала его уже за наваждение лукавого, раскрывала Добротолюбие и, читая наставление об умной молитве,
погружалась в созерцательное богомыслие и, Господу помогающу, прогоняла находившее на нее искушение.
Прерывать свое упитыванье, лишь начавшееся при столь счастливых обстоятельствах, и прерывать его, быть может, на неопределенное время для каких-нибудь деловых разговоров, это значило бы лишить себя одного из высших наслаждений благами жизни и
погрузиться на весь остальной
день в самое неприятное расположение духа.
И с тех пор и
дни и ночи стала Дуня просиживать над мистическими книгами. По совету Марьи Ивановны, она читала их по нескольку раз и вдумывалась
в каждое слово… Показалось ей наконец, будто она понимает любезные книги, и тогда совсем
погрузилась в них. Мало кто от нее с тех пор и речей слыхал. Марко Данилыч, глядя на Дуню, стал крепко задумываться.
Одна из нерп вынырнула так близко от лодки, что гребцы едва не задели ее веслом по голове. Она сильно испугалась и поспешно
погрузилась в воду. Глегола схватил ружье и выстрелил
в то место, где только что была голова животного. Пуля булькнула и вспенила воду. Через минуты две-три нерпа снова появилась, но уже дальше от лодки. Она с недоумением глядела
в нашу сторону и, казалось, не понимала,
в чем
дело. Снова выстрел и снова промах. На этот раз нерпа исчезла совсем. Она поняла об угрожающей ей опасности.
Мучась тем, что я не могу полюбить ее более, чем умею, я чувствовал безмерную радость, когда брал из рук почталиона и подавал ей
в неделю раз письмо из Петербурга, надписанное по-русски, но высоко-немецким почерком: я по предчувствию и по наведению знал, что эти письма приходят от Филиппа Кольберга, — и мудрено было, чтобы я
в этом ошибался, потому что при появлении каждого такого письма, приходившего с немецкою аккуратностию
в воскресный
день, раз
в неделю, maman теряла свою внешнюю спокойность — и, перечитывая написанное по нескольку раз,
погружалась в тихое, но восторженное созерцание или воспоминание чего-то чудно-прекрасного и… была счастлива.