— Что ж я, иль дороги не знаю, что мне беспременно провожатого нужно? — проговорил Василий Андреич с тем неестественным напряжением губ, с которым он обыкновенно
говорил с продавцами и покупателями, с особенной отчетливостью выговаривая каждый слог.
Неточные совпадения
Купец, который на рысаке был помешан, улыбался на это
с особенною, как говорится, охотою и, поглаживая бороду,
говорил: «Попробуем, Алексей Иванович!» Даже все сидельцы [Сиделец — приказчик,
продавец в лавке.] обыкновенно в это время, снявши шапки,
с удовольствием посматривали друг на друга и как будто бы хотели сказать: «Алексей Иванович хороший человек!» Словом, он успел приобресть совершенную народность, и мнение купцов было такое, что Алексей Иванович «хоть оно и возьмет, но зато уж никак тебя не выдаст».
— Ну, держи деньги, что
с тобой делать! — как бы нехотя
говорит торговка, торопливо сует
продавцу горсть мелочи и вырывает у него купленную вещь.
Оставшись наедине
с матерью, он
говорил об этом
с невеселым лицом и
с озабоченным видом; тут я узнал, что матери и прежде не нравилась эта покупка, потому что приобретаемая земля не могла скоро и без больших затруднений достаться нам во владение: она была заселена двумя деревнями припущенников, Киишками и Старым Тимкиным, которые жили, правда, по просроченным договорам, но которых свести на другие, казенные земли было очень трудно; всего же более не нравилось моей матери то, что сами продавцы-башкирцы ссорились между собою и всякий называл себя настоящим хозяином, а другого обманщиком.
Толпа в несколько тысяч человек (далеко не пятнадцать,как телеграфировал Стэнлей) наполняла небольшую четырехугольную площадь, всю обставленную домами, — толпа действительно народная, страстно, но сдержанно внимавшая ораторам, которые
говорили с балкона, где помещались и все мы — корреспонденты. А в короткие антракты раздавались крики
продавцов холодной воды и лакомств, сливавшиеся
с музыкальным гулом толпы, где преобладали подгородние крестьяне.
Про Христа, выгнавшего из храма быков, овец и
продавцов, должны были
говорить, что он кощунствует. Если бы он пришел теперь и увидал то, что делается его именем в церкви, то еще
с большим и более законным гневом наверно повыкидал бы все эти ужасные антиминсы, и копья, и кресты, и чаши, и свечи, и иконы, и всё то, посредством чего они, колдуя, скрывают от людей бога и его учение.