Неточные совпадения
Я спустился с
горы и,
повернув в ворота, прибавил шагу.
Точно сговорившись, мы сделали
в воздух два выстрела, затем бросились к огню и стали бросать
в него водоросли. От костра поднялся белый дым. «Грозный» издал несколько пронзительных свистков и
повернул в нашу сторону. Нас заметили… Сразу точно
гора свалилась с плеч. Мы оба повеселели.
Едва мы поднялись наверх, как сразу увидели,
в чем дело. Из-за
гор, с правой стороны Мутухе, большими клубами подымался белый дым. Дальше, на севере, тоже курились сопки. Очевидно, пал уже успел охватить большое пространство. Полюбовавшись им несколько минут, мы пошли к морю и, когда достигли береговых обрывов,
повернули влево, обходя глубокие овраги и высокие мысы.
Первые представляют собой прямые долины, узкие
в вершинах и постепенно расширяющиеся книзу, вторые — изломанные и состоящие из целого ряда котловин, замыкаемых
горами, так что вперед сказать, куда
повернет река, — невозможно.
Теперь дикие свиньи пошли
в гору, потом спустились
в соседнюю падь, оттуда по ребру опять стали подниматься вверх, но, не дойдя до вершины, круто
повернули в сторону и снова спустились
в долину. Я так увлекся преследованием их, что совершенно забыл о том, что надо осматриваться и запомнить местность. Все внимание мое было поглощено кабанами и следами тигра. Та к прошел я еще около часа.
Сразу с бивака мы
повернули вправо и пошли по ключику
в горы.
Закусив немного холодной кашицей, оставленной от вчерашнего ужина, мы тронулись
в путь. Теперь проводник-китаец
повернул круто на восток. Сразу с бивака мы попали
в область размытых
гор, предшествовавших Сихотэ-Алиню. Это были невысокие холмы с пологими склонами. Множество ручьев текло
в разные стороны, так что сразу трудно ориентироваться и указать то направление, куда стремилась выйти вода.
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу отправились вперед, а лошади остались сзади. Теперь наша дорога стала подыматься куда-то
в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью,
в чем я убедился, как только увидел воду. Тогда мы решили
повернуть назад и идти напрямик к реке
в надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
Я свою дожил и плетусь теперь под
гору, сломленный и нравственно «изувеченный», не ищу никакой Гаетаны, перебираю старое и память о тебе встретил радостно… Помнишь угольное окно против небольшого переулка,
в который мне надобно было заворачивать, ты всегда подходила к нему, провожая меня, и как бы я огорчился, если б ты не подошла или ушла бы прежде, нежели мне приходилось
повернуть.
Старик обошел меховой корпус и
повернул к пудлинговому, самому большому из всех;
в ближайшей половине, выступавшей внутрь двора глаголем, ослепительным жаром
горели пудлинговые печи, середину корпуса занимал обжимочный молот, а
в глубине с лязгом и змеиным шипеньем работала катальная машина.
Живая горная вода сочилась из-под каждой
горы, катилась по логам и уклонам, сливалась
в бойкие речки, проходила через озера и,
повернув тысячи тяжелых заводских и мельничных колес, вырывалась, наконец, на степной простор, где, как шелковые ленты, ровно и свободно плыли красивые степные реки.
В таком прескверном настроении Родион Антоныч миновал главную заводскую площадь, на которую выходило своим фасадом «Главное кукарское заводоуправление», спустился под
гору, где весело бурлила бойкая река Кукарка, и затем, обогнув красную кирпичную стену заводских фабрик,
повернул к пруду,
в широкую зеленую улицу.
На полных рысях неслась вице-губернаторская карета по главной Никольской улице, на которой полицеймейстер распорядился, чтоб все фонари
горели светлейшим образом, но потом — чего никак не ожидал полицеймейстер — вице-губернатор вдруг
повернул в Дворянскую улицу, по которой ему вовсе не следовало ехать и которая поэтому была совершенно не освещена.
В улице этой чуть-чуть не попали им под дышло дрожки инспектора врачебной управы, тоже ладившие объехать лужу и державшиеся к сторонке.
Поднявшись
в гору, он
повернул в траншею налево и, пройдя по ней несколько шагов, очутился совершенно один.
Она выехала на дорогу и, минуя красный крест, опустилась
в лощину, добралась до перекрестка,
повернула направо, опять
в гору…
Несмотря на то, что путь
в горы лежал направо, Хаджи-Мурат
повернул в противоположную сторону, влево, рассчитывая на то, что погоня бросится за ним именно направо.
Он не остановился, даже не оглянулся и,
повернув в проулок, исчез. Илья медленно прошёл за прилавок, чувствуя, что от слов товарища его лицо так
горит, как будто он
в жарко растопленную печь посмотрел.
Она быстро пошла по улице и потом
повернула в переулок, который вел к
горам. Было темно. Кое-где на мостовой лежали бледные световые полосы от освещенных окон, и ей казалось, что она, как муха, то попадает
в чернила, то опять выползает из них на свет. Кирилин шел за нею. На одном месте он споткнулся, едва не упал и засмеялся.
Я
повернул лодку и сразу почувствовал, что ее колыхнуло сильнее, приподняло и
в бока ударила торопливая, тревожная зыбь… Бежавший перед тучею охлажденный ветер задул между
горами, точно
в трубе. От высокого берега донесся протяжный гул,
в лицо нам попадала мелкая пыль водяных брызгов, между берегом и глазом неслась тонкая пелена, смывавшая очертания скал и ущелий…
Услышав посторонний шум, кабарга остановилась
в ожидательной позе, но затем вдруг
повернула назад и сильными прыжками стала подниматься назад
в гору.
Тропа, до сих пор придерживавшаяся берега, вдруг круто
повернула в сторону и по одному из распадков стала взбираться
в горы.
Я лезла к ней по ее каменистым уступам и странное дело! — почти не испытывала страха. Когда передо мною зачернели
в сумерках наступающей ночи высокие, полуразрушенные местами стены, я оглянулась назад. Наш дом покоился сном на том берегу Куры, точно узник, плененный мохнатыми стражниками-чинарами. Нигде не видно было света. Только
в кабинете отца
горела лампа. «Если я крикну — там меня не услышат», — мелькнуло
в моей голове, и на минуту мне сделалось так жутко, что захотелось
повернуть назад.
Атаманский челн повернулся, за ним
повернули и другие и стали приставать к берегу, к намеченному Миняем месту. Невиданное прежде зрелище представилось им.
В отвесном скалистом берегу оказалось глубокое ущелье, точно ложе высохшей реки, куда Чусовая не могла направить свои воды, так как дно ущелья было выше уровня ее воды и поднималось постепенно
в гору, между высоко нависшими скалами.
Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под
гору, круто
повернул влево и Пьер, потеряв его из вида, вскакал
в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вперед, то влево, то вправо; но везде были солдаты, с одинаково-озабоченными лицами, занятыми каким-то невидным, но очевидно важным делом. Все с одинаково-недовольно-вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека
в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.