Клубок пыли исчез. Я
повернулся к городу. Он лежал в своей лощине, тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же легкая пелена из пыли, дыма и тумана, местами сверкали клочки заросшего пруда, и старый инвалид дремал в обычной позе, когда я проходил через заставу. Вдобавок, около пруда, на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже директором. Он посмотрел на меня с высоты своего роста и сказал сурово...
Неточные совпадения
— Шикарный немец, — говорил поживший в
городе и читавший романы извозчик. Он сидел,
повернувшись вполуоборот
к седоку, то снизу, то сверху перехватывая длинное кнутовище, и, очевидно, щеголял своим образованием, — тройку завел соловых, выедет с своей хозяйкой — так куда годишься! — продолжал он. — Зимой, на Рождестве, елка была в большом доме, я гостей возил тоже; с еклектрической искрой. В губернии такой не увидишь! Награбил денег — страсть! Чего ему: вся его власть. Сказывают, хорошее имение купил.
— «Историю этой несчастной»! — со злобным смехом протянула Прасковья Ивановна. — Да стать ли тебе мешаться в такие «истории»? Ох, матушка! Довольно нам вашего деспотизма! — бешено
повернулась она
к Варваре Петровне. — Говорят, правда ли, нет ли, весь
город здешний замуштровали, да, видно, пришла и на вас пора!
Потом он
повернулся и протянул руку
к городу, гневно и угрожающе.
Он
повернулся спиною
к Якову и вломился в густую зелень елей. Послушав, как он шуршит колкими ветвями, как похрустывают сухие сучья, Яков быстро пошёл на просеку, где его ждала лошадь, запряжённая в дрожки, и погнал в
город,
к Полине.
— Что, счастлив ты? — сквозь смех спросил он Гаврилу и,
повернувшись к нему спиной, пошел прочь по направлению
к городу. Но он не сделал пяти шагов, как Гаврила кошкой изогнулся, вскочил на ноги и, широко размахнувшись в воздухе, бросил в него круглый камень, злобно крикнув...
Он долго наслаждался новыми для него ощущениями,
повернувшись спиной
к городу, в который приехал только сегодня и в котором должен был жить многие и многие годы.
Между тем государь, остановясь «против крещебной струи», которую старец проводил по самой середине Днепра,
повернулся на минуту лицом
к городу, а потом взял правое плечо вперед и пошел с средины моста
к перилам верхней стороны. Тут у нас опять произошло свое действо; Малахия крикнул...
Я слышал, как маленький человек что-то проговорил себе под нос,
повернулся и, как будто сделавшись еще меньше, скорыми шагами пошел
к городу.
Ступил он на порог, кротовью костку из-под половицы добыл, спрыснул ее из баночки папоротниковой, на жабьих глазах, настойкой,
повернулся к востоку, где королевский
город за лесом лежал, и стал над косткой причитать...