Я, разумеется, не боялся. Наоборот, идя по широким темным улицам и пустырям, я желал какой-нибудь опасной встречи. Мне так приятно было думать, что Люня еще не спит и, лежа в своей комнате с закрытыми ставнями, думает обо мне с опасением и участием. А я ничего не боюсь и иду один, с палкой в руке, мимо старых, обросших
плющами стен знаменитого дубенского замка. И мне приходила в голову гордая мысль, что я, должно быть, «влюблен».
Неточные совпадения
Самгин оглядывался. Комната была обставлена, как в дорогом отеле, треть ее отделялась темно-синей драпировкой, за нею — широкая кровать, оттуда доносился очень сильный запах духов. Два открытых окна выходили в небольшой старый сад, ограниченный
стеною, сплошь покрытой
плющом, вершины деревьев поднимались на высоту окон, сладковато пахучая сырость втекала в комнату, в ней было сумрачно и душно. И в духоте этой извивался тонкий, бабий голосок, вычерчивая словесные узоры...
Везде по
стенам и около окон фестоном лепится бесконечный
плющ да целая ширма широколиственного винограда.
Там цветущие сады,
плющ и виноград вьются фестонами по
стенам, цветы стыдливо выглядывают из-за заборов, в январе веет теплый воздух, растворенный кипарисом, миртом и элиотропом; там храмы, виллы, вина, женщины — полная жизнь!
Мшистые
стены примыкали к башне; кой-где лепился
плющ; искривленные деревца свешивались с седых бойниц и рухнувших сводов.
Стены их обрушились, на проломах густо поросли
плющи, продолжающие разъедать старые камни…
Слева сверкал камин литого серебра с узором из малахита, а
стены, от карниза до пола, скрывал
плющ, пропуская блеск овальных зеркал ковром темно-зеленых листьев; внизу, на золоченой решетке, обходящей три
стены, вился желтый узор роз.
Пол везде был сильно попорчен, даже было выбито несколько ям; небольшие окна, с только что вставленными новыми рамами, были отворены настежь, на подоконниках стояли горшки цветов,
плющ маскировал почерневшие косяки, а снаружи, по натянутым веревочкам, зеленой
стеной подымался молодой хмель, забираясь отдельными корнями под самую крышу.
Рано утром, когда я спал, Мухоедов уехал в Пеньковку один; я проснулся очень поздно и долго не мог сообразить, где я лежу. Солнечные лучи яркими пятнами играли на задней
стене; окна были открыты; легкий ветерок врывался в них, шелестел в листьях
плюща и доносил до меня веселый говор леса, в котором время от времени раздавались удары топора; я оделся и вышел на крыльцо, где уже кипел на столе самовар.
Поехали, и как путь лежал чрез Трокадеро, то мой проводник и домик мне этого моего старого знакомого показал, — важный домик, хоть бы принцу жить не стыдно; ну, а в Пасси так просто замок этакий маленький,
стены каменные, высокие, все
плющом заросли, и подъезд из узенького переулочка, а за решеткою виден цветник, а за цветником дом и веранда…
Кое-где по
стенам вьется
плющ…
Вдоль
стен разрослись сирень, дикий жасмин, ломонос, трубоцвет, дикий виноград,
плющ и вьюнок.
В этой необитаемой части замка Гельмст
стены обвивали полуувядшие
плющи, высовываясь наружу из полуразрушенных окон; совы и филины летали на просторе и, натыкаясь на огонь факела, который принесли с собой из подземелья русские дружинники, чуть не гасили его и в испуге шлепались на землю.
Гостиная представляла из себя довольно обширную, светлую комнату,
стены которой были вымазаны клеевой небесно-голубой краской, и на них красовались картины по большей части духовного содержания и портреты духовных лиц, в черных деревянных рамках, три окна были заставлены цветами, среди которых преобладали:
плющ, герань и фуксия.
В описываемое нами время он представлял собой неприступную твердыню. Широкие
стены его, поросшие мхом и
плющом, указывали на их незапамятную древность, грозные же в них бойницы и их неприступность, глубина рва, его окружавшего, и огромные дубовые ворота, крепкие, как медь, красноречиво говорили, что он был готов всякую минуту к обороне, необходимой в те неспокойные, опасные времена.
В этой необитаемой части замка Гельмст
стены обвивали полуувядшие
плющи, высовывались наружу из полуразрушенных окон; совы и филины летали на просторе и, натыкаясь на огонь факела, который принесли с собой из подземелья русские дружинники, чуть не гасили его и в испуге шлепались на землю.
Множество балаганов, разных гостиниц, купеческого и монастырского подворьев, скученных около Кремля, не заграждали его высоких бойниц, доминировавших над всеми этими постройками. На высоких, от времени поседевших и во всех местах поросших мхом, каменных зубцах кремлевских
стен вились
плющ и повилка.
Множество балаганов, разных гостинных, купеческих и монастырских подворьев, скученных около Кремля, не заграждали его высоких бойниц, доминировавших над всеми этими постройками. На высоких, от времени поседевших и во многих местах поросших мхом каменных зубцах кремлевских
стен вились
плющ и павилика.