Неточные совпадения
И, наконец, когда уже гость стал подниматься в четвертый этаж, тут только он весь вдруг встрепенулся и успел-таки быстро и ловко проскользнуть назад из сеней в квартиру и притворить за собой
дверь. Затем схватил запор и тихо, неслышно, насадил его на
петлю. Инстинкт помогал. Кончив все, он притаился не дыша, прямо сейчас у
двери. Незваный гость был уже тоже у
дверей. Они стояли теперь друг против друга, как давеча он со старухой, когда
дверь разделяла их, а он прислушивался.
Клим Самгин смял бумажку, чувствуя желание обругать Любашу очень крепкими словами. Поразительно настойчива эта развязная девица в своем стремлении запутать его в ее
петли, затянуть в «деятельность». Он стоял у
двери, искоса разглядывая бесцеремонного гостя. Человек этот напомнил ему одного из посетителей литератора Катина, да и вообще Долганов имел вид существа, явившегося откуда-то «из мрака забвения».
— Верно, за
дверь задели? — вдруг догадалась Агафья Матвеевна. — Вчера мазали
петли: всё скрипят. Скиньте да дайте скорее, я выведу и замою: завтра ничего не будет.
— Пожалуйте, ваше сиятельство, ожидают, — сказал ласковый жирный швейцар большого дома Корчагиных, отворяя бесшумно двигавшуюся на английских
петлях дубовую
дверь подъезда. — Кушают, только вас велено просить.
Дядя ломал
дверь усердно и успешно, она ходуном ходила, готовая соскочить с верхней
петли, — нижняя была уже отбита и противно звякала. Дед говорил соратникам своим тоже каким-то звякающим голосом...
Лиза вскочила и бросилась к окну, но
дверь устояла на замке и
петлях.
Разумеется, я уперся и не отпирал, но дюжие молодцы в одну минуту высадили
дверь, и без того чуть державшуюся на ржавых
петлях.
Минуты ожидания длились довольно томительно. Сначала где-то вдали хлопнула
дверь — и все смолкло, потом кто-то стремглав пробежал по коридору — и опять воцарилось безмолвие минут на десять. Наконец, вдруг все
двери точно сорвались с
петель, словно волна какая-то шла; началось всеобщее хлопанье и угорелая беготня, послышались голоса, то громкие, то осторожные, отдававшие различные приказания.
Я ему мало в ноги от радости не поклонился и думаю: чем мне этою
дверью заставляться да потом ее отставлять, я ее лучше фундаментально прилажу, чтобы она мне всегда была ограждением, и взял и учинил ее на самых надежных плотных
петлях, а для безопаски еще к ней самый тяжелый блок приснастил из булыжного камня, и все это исправил в тишине в один день до вечера и, как пришла ночная пора, лег в свое время и сплю.
— Что ж говорить? Прихожу, никого нет; часовой лежит, раскидамши ноги. Я говорю: дай, мол, испробую, крепка ль
дверь? Понапер в нее плечиком; а она, как была, так с заклепами и соскочи с
петлей!
Сквозь щели последней
двери блеснул огонь, ключ с визгом повернулся, несколько засовов отодвинулось, ржавые
петли застонали, и яркий, нестерпимый свет ослепил Серебряного.
Почтмейстерша вскипела. Она еще раз потрогала
дверь, но
дверь не отпирается: крючок постукивает, но сидит в
петле, а между тем сквозь
дверь слышно два дыхания. Два! Можно представить себе весь ужас, объявший сердце жены при таком внезапном открытии!
Рославлев и Рено вышли из кафе и пустились по Ганд-Газу, узкой улице, ведущей в предместье, или, лучше сказать, в ту часть города, которая находится между укрепленным валом и внутреннею стеною Данцига. Они остановились у высокого дома с небольшими окнами. Рено застучал тяжелой скобою; через полминуты
дверь заскрипела на своих толстых
петлях, и они вошли в темные сени, где тюремный страж, в полувоинственном наряде, отвесив жандарму низкой поклон, повел их вверх по крутой лестнице.
Однако ничего подобного пока мне не предстояло, — напротив, случай, или как там ни называть это, продолжал вить свой вспыхивающий шнур, складывая его затейливой
петлей под моими ногами. За стеной, — а, как я сказал, помещение было без
двери, — ее заменял сводчатый широкий проход, — несколько человек, остановясь или сойдясь случайно, вели разговор, непонятный, но интересный, — вернее, он был понятен, но я не знал, о ком речь. Слова были такие...
Загремели замки, заскрипели проржавевшие железные
петли у
дверей, вошли сторожа в яму к Тимошке, а его и след простыл.
Из темного пространства, открытого повернувшеюся на широких
петлях дубовою
дверью, тихо вступила белая женская фигура.
За кедровые бревна с Ливана, за кипарисные и оливковые доски, за дерево певговое, ситтим и фарсис, за обтесанные и отполированные громадные дорогие камни, за пурпур, багряницу и виссон, шитый золотом, за голубые шерстяные материи, за слоновую кость и красные бараньи кожи, за железо, оникс и множество мрамора, за драгоценные камни, за золотые цепи, венцы, шнурки, щипцы, сетки, лотки, лампады, цветы и светильники, золотые
петли к
дверям и золотые гвозди, весом в шестьдесят сиклей каждый, за златокованые чаши и блюда, за резные и мозаичные орнаменты, залитые и иссеченные в камне изображения львов, херувимов, волов, пальм и ананасов — подарил Соломон Тирскому царю Хираму, соименнику зодчего, двадцать городов и селений в земле Галилейской, и Хирам нашел этот подарок ничтожным, — с такой неслыханной роскошью были выстроены храм Господень и дворец Соломонов и малый дворец в Милло для жены царя, красавицы Астис, дочери египетского фараона Суссакима.
Боярин тек как тяжелая грозовая туча, подхваченная неукротимой бурей. Подойдя к
дверям опочивальни своей пленницы, он не коснулся рукою замочной меди и не крикнул, чтобы
дверь была отперта ему изнутри, но прямо сшиб ее с
петель одним ударом сапога и предстал изумленным взорам боярышни и ее свиты.
Бессеменов(более любезно). Доброе дело… сколько тут? Четвертная… Причитается мне еще с вас получить за два стекла в коридорном окне сорок копеек, да за
петлю у
двери в дровянике… кухарка ваша сломала… ну, хоть двадцать копеек…
Я не могу сказать, отчего они пели: перержавевшие ли
петли были тому виною или сам механик, делавший их, скрыл в них какой-нибудь секрет, — но замечательно то, что каждая
дверь имела свой особенный голос:
дверь, ведущая в спальню, пела самым тоненьким дискантом;
дверь в столовую хрипела басом; но та, которая была в сенях, издавала какой-то странный дребезжащий и вместе стонущий звук, так что, вслушиваясь в него, очень ясно наконец слышалось: «батюшки, я зябну!» Я знаю, что многим очень не нравится этот звук; но я его очень люблю, и если мне случится иногда здесь услышать скрып
дверей, тогда мне вдруг так и запахнет деревнею, низенькой комнаткой, озаренной свечкой в старинном подсвечнике, ужином, уже стоящим на столе, майскою темною ночью, глядящею из сада, сквозь растворенное окно, на стол, уставленный приборами, соловьем, обдающим сад, дом и дальнюю реку своими раскатами, страхом и шорохом ветвей… и Боже, какая длинная навевается мне тогда вереница воспоминаний!
Вместо ответа Вельчанинов шумно захлопнул
дверь, тщательно запер ее и насадил в
петлю крюк. Воротясь в комнату, он плюнул, как бы чем-нибудь опоганившись.
Утром рано до зари переправлялся он на снятых с
петель сарайных воротищах через Орлик (лодки здесь не было) и с бутылками за необъятным недром шнырял из лачужки в лачужку, чтобы промочить из скляницы засохшие уста умирающих или поставить мелом крест на
двери, если драма жизни здесь уже кончилась и занавесь смерти закрылась над последним из актеров.
Вдруг
дверь, висевшая на одной
петле, откинулась, и в угол вошла верховая девушка, не вторая, а третья, маленькая, которую держали для посылок.
Я не тронул печатей, но снял с
петель все
двери и все-таки дал спектакль.
Так он, прежде чем уйти, поставил крючок стоймя да как дверью-то хлопнул, так крючок и запал сам собой в
петлю.
Растворите, во имя отца и сына и святаго духа, дверечки широкие: сам я, сватушка,
двери на
петле поведу, а без аминя не войду!» Тем, друг сердечный, что в свадебном деле ничего без молитвы начинать нельзя, весь поезд, значит, аминя и ждет — да!
А в эту пору у нас вечеринки каждый день, — шум, крик, беготня,
двери до полночи в моей комнате ни минуты не стоят на
петлях.
Двери сорвались с
петлей, и несметная сила чудовищ влетела в божью церковь.
И вот тут он перешагнул через что-то, через какой-то высокий, невидимый порог, и железная
дверь с громким скрипом железных
петель захлопнулась сзади — и нет возврата.
Услышав необычную возню, заглянула она за́
дверь и увидела, что мать евангельская
петлю себе на шею накинула…
Но Катерина Астафьевна спала крепким сном, и хотя Лариса было перепугалась, когда
дверь немножко пискнула на своих
петлях, однако испуг этот был совершенно напрасен.
Ha самом краю деревни стояла как-то в стороне от других маленькая полуразвалившаяся избенка. Часть крыши её была снесена, белые стены закопчены дымом; стекла повыбиты в оконцах, a
дверь, сорванная с
петель и расщепленная на куски, валялась тут же y покосившегося крылечка.
— Молчит, не называется. И свои его не знают. Так, приблудный какой-то. Его уж раз вынули из
петли, да что!.. — Конвойный махнул рукою и скрылся за
дверью.
Дружно приложились они богатырскими плечами.
Дверь дрогнула и слетела с
петель.
Павел с шумом отодвинул железный засов. Чугунная
дверь, скрипя на ржавых
петлях, отворилась.
Минуты Чурчилы были сочтены, как вдруг
дверь избушки от сильного удара распахнулась, сорвавшись с
петель. В избу вбежал Димитрий со своими удальцами и, взглянув на старика, крикнул ему...
И лишь только хотел он схватиться за скобку
двери, — она сама распахнулась перед ним с жалобным визгом ржавых железных
петель.
Послышался голос со двора, и, по-видимому, начались переговоры. Затем все смолкло, но скоро раздался вторичный удар в ворота, и они, пронзительно заскрипев
петлями, растворились. Послышались тяжелые шаги, сперва по двору, затем по сеням, а наконец, и у самой
двери.
Приходившие с заказами со страхом отступали от пустой избушки, в которой только
двери, по блажи ветра, стонали на
петлях.
Терем этот, огороженный высоким бревенчатым забором, разделялся длинными сенями на две ровные половины. Меньшая из них, состоявшая из одной светлицы, была занята упомянутыми стариками, а большая, по слухам, обитаемая нечистою силою, стояла запертою большой железной
дверью, сквозь которую продеты были двойные заклепы, охваченные огромным замком с заржавленною
петлей.
Дверь на ржавых
петлях, вымазанная охрой, длинный темный коридор в жирных пятнах, невозможно грязная лестница, скрипящая под ногами и пропитанная отвратительным запахом сточных труб и отхожих мест.
Терем этот, огороженный высоким бревенчатым забором, разделялся длинными сенями на две неровные половины. Меньшая из них, состоявшая из одной светлицы, была занята упомянутыми стариками, а большая, по слухам, обитаемая нечистой силой, стояла запертой большою железной
дверью, сквозь которую продеты были двойные заклепы, охваченные огромным замком с заржавленной
петлей.
Минуты Чурчилы были сочтены, но в этот миг
дверь избушки от сильного удара распахнулась и соскочила с
петель. В избу вбежал Дмитрий с ватагой и, взглянув на старика, крикнул ему...
Железная
дверь вздохнула на своих
петлях, стукнул запор, и все бездушные вещи пришли на свои места.
Но, как только
петля начала душить ее, она испугалась и закричала, и, так как
двери были открыты, тотчас прибежали о. Василий и Настя и освободили ее.
Те из моих любезных посетителей, которые оказывают мне честь выражением своего восторга и даже — да простится мне эта маленькая нескромность! — даже преклонения перед моей душевной ясностью, едва ли могут представить, каким явился я в эту тюрьму. Десятки лет, пронесшихся над моей головою и побеливших мои волосы, не могут заглушить того легкого волнения, какое испытываю я при воспоминании о первых минутах, когда со скрипом ржавых
петель открылись и навсегда закрылись за мною роковые
двери.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из
двери, на которой торчали оторванные
петли, положенной на два боченка). Даву взял пакет и прочел надпись.
С трепещущим сердцем он подошел к вязанке дров, развязал веревку, вытянул ее из-под дров и, оглядываясь на
дверь, понес к себе в камеру. В камере он влез на табуретку и накинул веревку на отдушник. Связав оба конца веревки, он перетянул узел и из двойной веревки сделал
петлю.
Петля была слишком низко. Он вновь перевязал веревку, опять сделал
петлю, примерил на шею и, беспокойно прислушиваясь и оглядываясь на
дверь, влез на табуретку, всунул голову в
петлю, оправил ее и, оттолкнув табуретку, повис…