Неточные совпадения
И прохладно так, и чудесная-чудесная такая голубая
вода, холодная, бежит по разноцветным камням и по такому чистому с золотыми блестками
песку…
У него даже голос от огорчения стал другой, высокий, жалобно звенящий, а оплывшее лицо сузилось и выражало искреннейшее горе. По вискам, по лбу, из-под глаз струились капли
воды, как будто все его лицо вспотело слезами, светлые глаза его блестели сконфуженно и виновато. Он выжимал
воду с волос головы и бороды горстью, брызгал на
песок, на подолы девиц и тоскливо выкрикивал...
Он сказал это так убедительно, с таким вдохновенным лицом, что все бесшумно подвинулись к берегу и, казалось, даже розовато-золотая
вода приостановила медленное свое течение. Глубоко пронзая
песок деревяшкой, мужик заковылял к мельнице. Алина, вздрогнув, испуганно прошептала...
С одной стороны черной полосы
воды возвышались рыжие бугры
песка, с другой неподвижно торчала щетина кустов. Алина указала рукою на берег...
Утром подул горячий ветер, встряхивая сосны, взрывая
песок и серую
воду реки. Когда Варавка, сняв шляпу, шел со станции, ветер забросил бороду на плечо ему и трепал ее. Борода придала краснолицей, лохматой голове Варавки сходство с уродливым изображением кометы из популярной книжки по астрономии.
Невыспавшиеся девицы стояли рядом, взапуски позевывая и вздрагивая от свежести утра. Розоватый парок поднимался с реки, и сквозь него, на светлой
воде, Клим видел знакомые лица девушек неразличимо похожими; Макаров, в белой рубашке с расстегнутым воротом, с обнаженной шеей и встрепанными волосами, сидел на
песке у ног девиц, напоминая надоевшую репродукцию с портрета мальчика-итальянца, премию к «Ниве». Самгин впервые заметил, что широкогрудая фигура Макарова так же клинообразна, как фигура бродяги Инокова.
В сотне шагов от Самгина насыпь разрезана рекой, река перекрыта железной клеткой моста, из-под него быстро вытекает река, сверкая, точно ртуть, река не широкая, болотистая, один ее берег густо зарос камышом, осокой, на другом размыт
песок, и на всем видимом протяжении берега моются, ходят и плавают в
воде солдаты, моют лошадей, в трех местах — ловят рыбу бреднем, натирают груди, ноги, спины друг другу теплым, жирным илом реки.
— Пойдемте туда! — говорила она, указывая какой-нибудь бугор, и едва доходили они туда, она тащила его в другое место или взглянуть с какой-нибудь высоты на круто заворотившуюся излучину Волги, или шла по
песку, где вязли ноги, чтоб подойти поближе к
воде.
Что за заливцы, уголки, приюты прохлады и лени, образуют узор берегов в проливе! Вон там идет глубоко в холм ущелье, темное, как коридор, лесистое и такое узкое, что, кажется, ежеминутно грозит раздавить далеко запрятавшуюся туда деревеньку. Тут маленькая, обстановленная деревьями бухта, сонное затишье, где всегда темно и прохладно, где самый сильный ветер чуть-чуть рябит волны; там беспечно отдыхает вытащенная на берег лодка, уткнувшись одним концом в
воду, другим в
песок.
Бесконечные
воды расстилаются здесь, как бесконечные
пески той же Африки, через которые торопливо крадется караван, боясь, чтобы жажда не застигла его в безводном пространстве.
В нижней части долины почва исключительно наносная: ил и полосы свежего
песка, придавившего траву и кусты, свидетельствуют о том, что в конце лета места эти заливались
водой два раза.
По берегу моря, по
песку, у самой
воды, бегали грациозные кулички-песочники; они тоже готовились к перелету.
Когда мы подошли к реке, было уже около 2 часов пополудни. Со стороны моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились о берег и с пеной разбегались по
песку. От реки в море тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел было я отступить назад, но, к ужасу своему, почувствовал, что не могу двинуться с места. Я медленно погружался в
воду.
Продукты разрушения горы в виде мелкого
песка, выносимого рекою, отлагаются там, где течение пресной
воды ослабляется морским прибоем, поэтому около устья Билимбе образовалась полоса мелководья — бар, которая, как барьером, преграждает доступ к реке.
Река Угрюмая течет в широтном направлении. Узкая долина ее покрыта густым хвойно-смешанным лесом. Следы разрушительного действия
воды видны на каждом шагу. Лежащие на земле деревья, занесенные галькой и
песком, служат запрудами, пока какое-нибудь новое большое наводнение не перенесет их в другое место.
Во время недавнего наводнения
вода сильно размыла русло реки и всюду проложила новые протоки. Местами видно было, что она шла прямо по долине и плодородную землю занесла
песком и галькой. Около устья все протоки снова собираются в одно место и образуют нечто вроде длинной заводи.
Кое-как дотащился я до речки Исты, уже знакомой моим снисходительным читателям, спустился с кручи и пошел по желтому и сырому
песку в направлении ключа, известного во всем околотке под названием «Малиновой
воды».
Через 2 часа темное небо начало синеть. Можно было уже рассмотреть противоположный берег и бурелом на реке, нанесенный
водою. Мы пошли на то место, где видели зверя. На
песке около
воды были ясно видны отпечатки большой кошачьей лапы. Очевидно, тигр долго бродил около бивака с намерением чем-нибудь поживиться, но собаки почуяли его и забились в палатку.
Они только что вышли из
воды, состоят из чистого
песка и еще не успели зарасти травой.
Тотчас
вода начинает заносить его
песком и галькой.
Около полудня мы с Дерсу дошли до озера. Грозный вид имело теперь пресное море.
Вода в нем кипела, как в котле. После долгого пути по травяным болотам вид свободной водяной стихии доставлял большое удовольствие. Я сел на
песок и стал глядеть в
воду. Что-то особенно привлекательное есть в прибое. Можно целыми часами смотреть, как бьется
вода о берег.
В долине реки Сальной можно наблюдать весьма интересные образования.
Вода, стекающая с горы, по узким ложбинам выносит массы
песка и щебня. По выходе в долину материал этот складывается в большие конусы, которые тем больше, чем длиннее и глубже ущелье. Вероятно, конусы эти нарастают периодически, во время сильных ливней, потому что только масса быстро двигающейся
воды способна переносить столь крупные обломки горной породы.
«Что же он делал?» — «Так, самое, то есть, пустое: травы наберет,
песок смотрит, как-то в солончаках говорит мне через толмача: полезай в
воду, достань, что на дне; ну, я достал, обыкновенно, что на дне бывает, а он спрашивает: что, внизу очень холодна
вода?
Скорее
песок взойдет на камне и дуб погнется в
воду, как верба, нежели я нагнусь перед тобою!
Однажды, сидя еще на берегу, он стал дразнить моего старшего брата и младшего Рыхлинского, выводивших последними из
воды. Скамеек на берегу не было, и, чтобы надеть сапоги, приходилось скакать на одной ноге, обмыв другую в реке. Мосье Гюгенет в этот день расшалился, и, едва они выходили из
воды, он кидал в них
песком. Мальчикам приходилось опять лезть в
воду и обмываться. Он повторил это много раз, хохоча и дурачась, пока они не догадались разойтись далеко в стороны, захватив сапоги и белье.
Когда это кончилось, мосье Гюгенет сам беспечно бросился в
воду и принялся нырять и плавать, как утка. Затем, порядочно задышавшийся и усталый, он вышел на берег и только было стал залезать в рубаху, как оба мальчика обсыпали его, в свою очередь,
песком.
Если бассейн глубок, то кипение видно только на дне:
вода выкидывается из его отверстий, вынося с собою
песок и мелкие земляные частицы; прыгая и кружась, но далеко не достигая поверхности, они опускаются и устилают дно родника ровно и гладко.
Несмотря на огромное различие в обилии и силе
вод, и те и другие реки имеют один уже характер: русло их всегда песчано, всегда углублено; сбывая летом,
вода обнажает луговую сторону, и река катит свои волны в широко разметанных желтых
песках, перебиваемых косами разноцветной гальки: следовательно, настоящие берега их голы, бесплодны и, по-моему, не представляют ничего приятного, отрадного взору человеческому.
Иногда ручей бежит по открытому месту, по
песку и мелкой гальке, извиваясь по ровному лугу или долочку. Он уже не так чист и прозрачен — ветер наносит пыль и всякий сор на его поверхность; не так и холоден — солнечные лучи прогревают сквозь его мелкую
воду. Но случается, что такой ручей поникает, то есть уходит в землю, и, пробежав полверсты или версту, иногда гораздо более, появляется снова на поверхность, и струя его, процеженная и охлажденная землей, катится опять, хотя и ненадолго, чистою и холодною.
Но если бассейн мелок относительно силы ключа, то вся
вода, с
песком, землей и даже мелкими камушками, ворочается со дна доверху, кипит и клокочет, как котел на огне.
Горная порода, вынесенная из оврага и разрушенная морским прибоем, превратилась в гравий и образовала широкую отмель.
Вода взбегала на нее с сердитым шипеньем и тотчас уходила в
песок, оставляя после себя узенькую полоску пены, но следующая волна подхватывала ее и бросала на отмель дальше прежнего.
На
песке, около самой
воды, лежали оба лося и в предсмертных судорогах двигали еще ногами. Один из них подымал голову. Крылов выстрелил в него и тем положил конец его мучениям. Когда я подошел к животным, жизнь оставила их. Это были две самки; одна постарше, другая — молодая. Удачная охота на лосей принудила нас остановиться на бивак раньше времени.
— Ишь, ледяной
водой моют, — заметил Кишкин тоном опытного приискового человека. — Что бы казарму поставить да тепленькой водицей промывку сделать, а то
пески теперь смерзлись…
— Ничего ты не понимаешь! — оборвал его Зыков. — Первое дело,
пески на второй сажени берут, а там земля талая; а второе дело — по Фотьянке
пески не мясниковатые, а разрушистые… На него плесни
водой — он и рассыпался, как крупа. И
пески здесь крупные, чуть их сполосни… Ничего ты не понимаешь, Шишка!..
Кишкин набрал полный ковш
песку и начал медленно размешивать
песок вместе с
водой, сбрасывая гальки и хрящ и сливая мутную
воду.
Золотоносный
песок сваливался в бутару, в нее проводилась сверху сильная струя
воды, и промывка совершалась при страшном грохоте.
— Так вот што, бабоньки, — спохватилась Таисья, — есть горячая-то
вода? Берите-ка вехти [Вехоть — мочалка. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)] да
песку, да в потемках-то и смоем деготь с ворот.
Затем из нагретой перекиси марганца, смешанного с
песком, был добыт при помощи аптекарского пузырька, гуттаперчивого конца от эсмарховой кружки, таза, наполненного
водой, и банки из-под варенья — кислород. Разожженная пробка, уголь и проволока горели в банке так ослепительно, что глазам становилось больно. Любка хлопала в ладоши и визжала в восторге...
Я сравнивал себя с крестьянскими мальчиками, которые целый день, от восхода до заката солнечного, бродили взад и вперед, как по
песку, по рыхлым десятинам, которые кушали хлеб да
воду, — и мне стало совестно, стыдно, и решился я просить отца и мать, чтоб меня заставили бороновать землю.
С нами на лодке был ковер и подушки, мы разостлали их на сухом
песке, подальше от
воды, потому что мать боялась сырости, и она прилегла на них, меня же отец повел набирать галечки.
Следы недавно сбывшей
воды везде были приметны: сухие прутья, солома, облепленная илом и землей, уже высохшая от солнца, висели клочьями на зеленых кустах; стволы огромных деревьев высоко от корней были плотно как будто обмазаны также высохшею тиной и
песком, который светился от солнечных лучей.
Выйдут на берег покатый
К русской великой реке —
Свищет кулик вороватый,
Тысячи лап на
песке;
Барку ведут бечевою,
Чу, бурлаков голоса!
Ровная гладь за рекою —
Нивы, покосы, леса.
Легкой прохладою дует
С медленных, дремлющих
вод…
Дедушка землю целует,
Плачет — и тихо поет…
«Дедушка! что ты роняешь
Крупные слезы, как град?..»
— Вырастешь, Саша, узнаешь!
Ты не печалься — я рад…
Шум начал стихать, и дождь хлынул ровной полосой, как из открытой души, но потом все стихло, и редкие капли дождя падали на мокрую листву деревьев, на размякший
песок дорожек и на осклизнувшую крышу с таким звуком, точно кто бросал дробь в
воду горстями.
Песок кое-где был смыт с утоптанных дорожек, в ямах стояли лужи мутной
воды, следы ног ясно отпечатывались на мокром грунте; дувший с пруда ветерок колебал верхушки берез и тополей, блестевших теперь самой яркой зеленью.
Не записывал несколько дней. Не знаю сколько: все дни — один. Все дни — одного цвета — желтого, как иссушенный, накаленный
песок, и ни клочка тени, ни капли
воды, и по желтому
песку без конца. Я не могу без нее — а она, с тех пор как тогда непонятно исчезла в Древнем Доме…
Затем он садился и писал статьи, в которых сыпучим
пескам противопоставлял смеющиеся оазисы, а временному недостатку
воды — ее благовременное изобилие, и притом отменного качества.
Но если б заставить его, например, переливать
воду из одного ушата в другой, а из другого в первый, толочь
песок, перетаскивать кучу земли с одного места на другое и обратно, — я думаю, арестант удавился бы через несколько дней или наделал бы тысячи преступлений, чтоб хоть умереть, да выйти из такого унижения, стыда и муки.
Это — рыба, вытащенная из
воды на
песок…
В
песке много кусочков слюды, она тускло блестела в лунном свете, и это напомнило мне, как однажды я, лежа на плотах на Оке, смотрел в
воду, — вдруг, почти к самому лицу моему всплыл подлещик, повернулся боком и стал похож на человечью щеку, потом взглянул на меня круглым птичьим глазом, нырнул и пошел в глубину, колеблясь, как падающий лист клена.
— Да, — сказала она сердито. — Пес неумный… Года еще нет, а сгнила Варя-то! Это все от
песку, — он
воду пропускает. Кабы глина была, лучше бы…