Папа радовался на меня в спорах, его глаза часто весело загорались при каком-нибудь удачном моем возражении или неожиданно для него обнаруженном мною знании. Однако ему, видимо, все страшнее становилось, что, казалось бы, совершенно им убежденный, я все же не отхожу от темы о боге, все больше вгрызаюсь в нее.
Неточные совпадения
Но я почему-то не решился сказать ему прямо свои предположения о том, как будет хорошо, когда я, женившись на Сонечке, буду жить в деревне, как у меня будут маленькие дети, которые, ползая по полу, будут называть меня
папой, и как я
обрадуюсь, когда он с своей женой, Любовью Сергеевной, приедет ко мне в дорожном платье… а сказал вместо всего этого, указывая на заходящее солнце: «Дмитрий, посмотри, какая прелесть!»
— Сейчас я присматриваюсь к Италии. Хочу прогнать
папу и ввести там новые деньги, вот эти. И потом, в воскресенье, объявлю себя святым. Итальянцы будут рады: они всегда очень
радуются, когда им дают нового святого.
Как удивился, должно быть, мой
папа, получив такое письмо от своей джанночки, — удивился и…
обрадовался.
Когда на следующий вечер
папа отвез меня в институт и сдал на руки величественно-ласковой начальнице, я даже как будто чуть-чуть
обрадовалась тому, что не буду видеть промозглого петербургского дня, не буду слышать грохота экипажей под окнами нашего номера… И я невольно высказала мои мысли вслух…
Я долго перед уходом возилась с моими волосами: они никак не хотели укладываться под грязную баранью
папаху. Резать мне их не хотелось. Волосы — гордость и богатство восточной девушки. Да и в ауле Бестуди засмеяли бы стриженую девочку. И я с трудом запихала их под шапку,
радуясь, что не пришлось их резать.
Папа очень
радовался моему намерению изучать медицину. Он привел в порядок и расширил свою лабораторию, выписал от Феррейна массу новой химической посуды, колб, реторт, бюреток, разных химических веществ и реактивов. Я усиленно изучал английский язык и брал уроки у англичанки, жившей в Туле в одном богатом семействе.
Должно быть, очень глубоко мне тогда вошло в душу настроение отца, потому что я и теперь часто вижу все один и тот же сон: мы все опять вместе, в родном тульском доме, смеемся,
радуемся, но
папы нет.
К великому удивлению Вани,
папа не разделяет его симпатий к котятам и, вместо того, чтоб прийти в восхищение и
обрадоваться, он дергает Ваню за ухо и кричит...