Неточные совпадения
По изустным рассказам свидетелей, поразительнее всего казалось переменное возвышение и понижение берега: он то приходил вровень с
фрегатом, то вдруг возвышался саженей на шесть вверх. Нельзя было решить, стоя на
палубе, поднимается ли вода, или опускается самое дно моря? Вращением воды кидало
фрегат из стороны в сторону, прижимая на какую-нибудь сажень к скалистой стене острова, около которого он стоял, и грозя раздробить, как орех, и отбрасывая опять на середину бухты.
Я взглядом спросил кого-то: что это? «Англия», — отвечали мне. Я присоединился к толпе и молча, с другими, стал пристально смотреть на скалы. От берега прямо к нам шла шлюпка; долго кувыркалась она в волнах, наконец пристала к борту. На
палубе показался низенький, приземистый человек в синей куртке, в синих панталонах. Это был лоцман, вызванный для провода
фрегата по каналу.
Утром 4-го января
фрегат принял праздничный вид: вымытая, вытертая песком и камнями, в ущерб моему ночному спокойствию,
палуба белела, как полотно; медь ярко горела на солнце; снасти уложены были красивыми бухтами, из которых в одной поместился общий баловень наш, кот Васька.
Они пробыли почти до вечера. Свита их, прислужники, бродили по
палубе, смотрели на все, полуразиня рот. По
фрегату раздавалось щелканье соломенных сандалий и беспрестанно слышался шорох шелковых юбок, так что, в иную минуту, почудится что-то будто знакомое… взглянешь и разочаруешься! Некоторые физиономии до крайности глуповаты.
Один малаец взобрался на
палубу и остался ночевать у нас, другие два ночевали в лодке, которая прицепилась за
фрегат и шла за нами.
Вдруг раздался пронзительный свист, но не ветра, а боцманских свистков, и вслед за тем разнесся по всем
палубам крик десяти голосов: «Пошел все наверх!» Мгновенно все народонаселение
фрегата бросилось снизу вверх; отсталых матросов побуждали боцмана.
Я постоял у шпиля, посмотрел, как море вдруг скроется из глаз совсем под
фрегат и перед вами
палуба стоит стоймя, то вдруг скроется
палуба и вместо нее очутится стена воды, которая так и лезет на вас.
Непогода и ночь захватили их далеко в море, и они стаей долго кружились около
фрегата, каждый раз все ближе и ближе, наконец сели, обессиленные, на
палубу, в шлюпки, на снастях.
Привезли подарки от сиогуна, вату и проч., и все сложили на
палубе: пройти негде. Ее было такое множество, что можно было, кажется, обложить ею весь
фрегат.
Но у нас на
фрегате, пользуясь отсутствием адмирала и капитана, конопатили
палубу в их каютах; пакля лежала кучами; все щели залиты смолой, которая еще не высохла.
На
палубе можно было увидеть иголку — так ярко обливало зарево
фрегат и удалявшиеся японские лодки, и еще ярче отражалось оно в воде.
И Андрей Николаевич, красный, вспотевший и напряженный, несколько комичный в сбившейся назад треуголке и узковатом мундире, стоял теперь на мостике, то посматривая беспокойным взглядом на флагманский
фрегат, то на
палубу и на мачты.