Неточные совпадения
Белый пепел падал
на лицо и быстро таял, освежая кожу, Клим сердито сдувал капельки воды с верхней
губы и носа,
ощущая, что несет в себе угнетающую тяжесть, жуткое сновидение, которое не забудется никогда.
Но когда я, в марте месяце, поднялся к нему наверх, чтобы посмотреть, как они там „заморозили“, по его словам, ребенка, и нечаянно усмехнулся над трупом его младенца, потому что стал опять объяснять Сурикову, что он „сам виноват“, то у этого сморчка вдруг задрожали
губы, и он, одною рукой схватив меня за плечо, другою показал мне дверь и тихо, то есть чуть не шепотом, проговорил мне: „Ступайте-с!“ Я вышел, и мне это очень понравилось, понравилось тогда же, даже в ту самую минуту, как он меня выводил; но слова его долго производили
на меня потом, при воспоминании, тяжелое впечатление какой-то странной, презрительной к нему жалости, которой бы я вовсе не хотел
ощущать.
Полные небольшие пунцовые
губы его, превосходно обрисованные, почти всегда имели какую-то серьезную складку; тем неожиданнее и тем очаровательнее была вдруг появлявшаяся
на них улыбка, до того наивная и простодушная, что вы сами, вслед за ним, в каком бы вы ни были настроении духа,
ощущали немедленную потребность, в ответ ему, точно так же как и он, улыбнуться.
И торопливо ушла, не взглянув
на него, чтобы не выдать своего чувства слезами
на глазах и дрожью
губ. Дорогой ей казалось, что кости руки, в которой она крепко сжала ответ сына, ноют и вся рука отяжелела, точно от удара по плечу. Дома, сунув записку в руку Николая, она встала перед ним и, ожидая, когда он расправит туго скатанную бумажку, снова
ощутила трепет надежды. Но Николай сказал...
И — женский крик,
на эстраду взмахнула прозрачными крыльями юнифа, подхватила ребенка —
губами — в пухлую складочку
на запястье, сдвинула
на середину стола, спускается с эстрады. Во мне печатается: розовый — рожками книзу — полумесяц рта, налитые до краев синие блюдечки-глаза. Это — О. И я, как при чтении какой-нибудь стройной формулы, — вдруг
ощущаю необходимость, закономерность этого ничтожного случая.
Евсей редко
ощущал чувство жалости к людям, но теперь оно почему-то вдруг явилось. Вспотевший от волнения, он быстро, мелкими шагами перебежал
на другую сторону улицы, забежал вперёд, снова перешёл улицу и встретил человека грудь ко груди. Перед ним мелькнуло тёмное, бородатое лицо с густыми бровями, рассеянная улыбка синих глаз. Человек что-то напевал или говорил сам себе, — его
губы шевелились.
Житков благородно по-военному чуть-чуть помахивал пальцами между третьей и четвертой пуговицей мундира; Квицинский, как католик, остался в соседней комнате; зато стряпчий так усердно молился, так сочувственно вздыхал вслед за Мартыном Петровичем и так истово шептал и жевал
губами, возводя взоры горе́, что, глядя
на него, я
ощутил умиление и начал тоже горячо молиться.
Опять странный звук вылетел изо рта Короткова. Он пошатнулся,
ощутил на своих
губах что-то сладкое и мягкое, и огромные зрачки оказались у самых глаз Короткова.
И снова Александр Васильевич
ощутил на своих
губах жгучий поцелуй ее горячих, пересохших
губ. Он крепко сжал ее в своих объятиях и почувствовал опьяняюще страстный трепет ее исхудавшего тела.
Была у Нинки особенность, Марк всегда ею любовался. Черные брови ее были в непрерывном движении: то медленно поднимутся высоко вверх, и лицо яснеет; то надвинутся
на лоб, и как будто темное облако проходит по лицу. Сдерживая
на тонких
губах улыбку, он смотрел в ее лицо, гладил косы, лежавшие
на крепких плечах, и сладко
ощущал, как к коленям его прижималась молодая девическая грудь.