Неточные совпадения
— Аркадий Макарович, мы оба, я и благодетель мой, князь Николай Иванович, приютились у вас. Я считаю, что мы приехали
к вам,
к вам одному, и оба просим у вас
убежища. Вспомните, что почти вся судьба этого святого, этого благороднейшего и обиженного человека в руках ваших… Мы ждем решения
от вашего правдивого сердца!
Это был просторный, удобный, даже роскошный, кабинет. Огромный платяной шкап орехового дерева, большой письменный стол с полками, пьянино, два мягкие дивана и более полудюжины кресел составляли его мебель. Вот там-то, между шкапом и пьянино, крепко привинченными
к стене и полу, была одна полукруглая софа, представлявшая надежное
убежище от кораблекрушения.
Это всё гордость,
убежище от заслуженного несчастия, спасение
от зависти
к чужому счастию.
— Нет, она понимает, подлая птица, — говорил он людям, увещевавшим его прекратить бесполезную личность
к коршуну. — О! О! Видите, як туляется, подлец, по клетке! — указывал он на бедную птицу, которая искала какого-нибудь
убежища от преследующей ее линейки.
Все жалуются и вопиют; везде говорят о власти, везде ищут сего надежного
убежища и, за всем тем, не токмо не приближаются
к оному, но, в похвальном стремлении всех осчастливить, постепенно все больше и больше
от здравого смысла отдаляются!
Еще в ту пору, когда безуспешно боролись с Гнедыми за дисциплину, матрос и Колесников настояли на том, чтобы в глуши леса, за Желтухинским болотом, соорудить для себя
убежище и дорогу
к нему скрыть даже
от ближайших. Место тогда же было найдено, и о нем говорил теперь Колесников.
Борис Петрович знал это место, ибо раза два из любопытства, будучи на охоте, он подъезжал
к нему, хотя ни разу не осмелился проникнуть в внутренность мрачных переходов: когда он опомнился
от страха, то Чортово логовище, несмотря на это адское прозвание, представилось его мысли как единственное безопасное
убежище… ибо остаться здесь, в старом овине, так близко
от спящих палачей своих, было бы безрассудно… но как туда пробраться?
«Во имя короля и Sant’ officio!
Сим объявляется всем христианам,
Что дон Жуан, маркезе де Маранья,
От церкви отлучается Христовой
И вне законов ныне состоит.
Все для него
убежища закрыты,
Не исключая божьих храмов. Всем,
Кому его известно пребыванье,
Вменяется в священный долг о нем
Немедленно начальству донести.
К кому ж он обратится, тот его
Обязан выдать в руки местной власти,
Под спасеньем вечного проклятья, —
Таков над ним церковный приговор».
Барабанный бой.
Сии славные глубокие окопы, которые
от Черного моря простираются до Азовского, не могли остановить торжественного течения Ее воинов, и Крым, последнее
убежище варваров, бывших некогда ужасом и бичем нашего отечества, пал
к стопам Российского Гения.
Тут, узнав этакую вещь
от Аллилуевой жены, ахнуло и все приходское христианство, и были такие мнения, что бабу-дулебу надлежит убить за то, что она «в елтарь сунулась»; но дулеба,
к счастию, скоро об этом услыхала и хорошо собою распорядилася, потому что пристала
к беглым, проходившим «в вольный Николаев град», бывший тогда для многих русских людей «градом
убежища».
Это —
убежище от заслуженного несчастья, спасение
от зависти
к чужому счастию».
«Хотели того же и не могли»… И вот в результате — самоотвержение, забыть себя и любить других. Это дает «завидное спокойствие и достоинство»… Но какая цена этому самоотвержению? Художник как будто всеми словами готов повторить то, что раз уже сказал устами Оленина: «самоотвержение — это
убежище от заслуженного несчастия, спасение
от зависти
к чужому счастью».
Это все гордость,
убежище от заслуженного несчастья, спасение
от зависти
к чужому счастью.
Они, разбросанные рукою культурного человека по сторонам многочисленных рек и речек,
от ранней весны до средины осени щеголяют своею зеленью, манят
к себе прохожего и служат
убежищем всего живого, бегущего
от солнца.
— Ты, сын мой, — сказал Фотий тихим, приятным голосом, — пришел искать
к нам
убежища от сует мирской жизни?