Неточные совпадения
Он ощущал позыв к женщине все более определенно, и это вовлекло его в приключение, которое он назвал смешным. Поздно вечером он забрел в какие-то узкие, кривые улицы, тесно застроенные высокими домами. Линия окон была взломана, казалось, что этот дом уходит в землю
от тесноты, а соседний выжимается вверх. В сумраке, наполненном
тяжелыми запахами, на панелях, у дверей сидели и стояли очень демократические люди, гудел негромкий говорок, сдержанный смех, воющее позевывание. Чувствовалось настроение
усталости.
Видел он и то, что его уединенные беседы с Лидией не нравятся матери. Варавка тоже хмурился, жевал бороду красными губами и говорил, что птицы вьют гнезда после того, как выучатся летать.
От него веяло пыльной скукой,
усталостью, ожесточением. Он являлся домой измятый, точно после драки. Втиснув
тяжелое тело свое в кожаное кресло, он пил зельтерскую воду с коньяком, размачивал бороду и жаловался на городскую управу, на земство, на губернатора. Он говорил...
Нехлюдов оглянулся на англичанина, готовый итти с ним, но англичанин что-то записывал в свою записную книжку. Нехлюдов, не отрывая его, сел на деревянный диванчик, стоявший у стены, и вдруг почувствовал страшную
усталость. Он устал не
от бессонной ночи, не
от путешествия, не
от волнения, а он чувствовал, что страшно устал
от всей жизни. Он прислонился к спинке дивана, на котором сидел, закрыл глаза и мгновенно заснул
тяжелым, мертвым сном.
Давеча Лизавета Прокофьевна, не найдя князя на смертном одре, действительно сильно преувеличила удовлетворительность состояния его здоровья, судя по наружному виду, но недавняя болезнь,
тяжелые воспоминания, ее сопровождавшие,
усталость от хлопотливого вечера, случай с «сыном Павлищева», теперешний случай с Ипполитом, — все это раздражило больную впечатлительность князя, действительно, почти до лихорадочного состояния.
Исчезла мутная
усталость, томившая Вернера два последние года, и отпала
от сердца мертвая, холодная,
тяжелая змея с закрытыми глазами и мертвенно сомкнутым ртом — перед лицом смерти возвращалась, играя, прекрасная юность.
Восемнадцать носов сонно и уныло качаются над столом, лица людей мало отличны одно
от другого, на всех лежит одинаковое выражение сердитой
усталости. Тяжко бухает железный рычаг мялки, — мой сменщик мнет тесто. Это очень
тяжелая работа — вымесить семипудовую массу так, чтоб она стала крутой и упругой, подобно резине, и чтоб в ней не было ни одного катышка сухой, непромешанной муки. А сделать это нужно быстро, самое большое — в полчаса.
И хороня детей, умиравших
от истощения, и оплакивая их кровавыми слезами, темнея
от горя,
усталости и голода — женщины в эти
тяжелые дни были кротки и дружественны, как никогда: они верили, что не может даром пройти такой ужас, что за великими страданиями идет великая награда.
Шили до ужина и после ужина… Шили целыми днями, чтобы полуживыми
от усталости лечь на несколько часов в постель до рассвета, а там снова приняться за
тяжелый труд. Смолкали обычные разговоры, смех и перешептывания.
Дыхание у него было
тяжелое, частое, сухое, плечи болели
от усталости, ноги дрожали.
Оттого, что он сбежал вниз по лестнице, ноги подгибались
от усталости; он задыхался, точно взбирался на гору, сердце стучало так, что было слышно. Его томило желание скорее выбраться из переулка и идти домой, но еще сильнее хотелось дождаться товарищей и сорвать на них свое
тяжелое чувство.