Княжна решилась добиться истины. Но как? Не спросить же его прямо, не он ли
отравил князя Баратова. А если Капочка солгала, то за что же она, княжна, нанесет такое смертельное оскорбление другу ее отца и, наконец, человеку, к которому она относилась — и даже, надо сознаться, относится и теперь — почти с обожанием. Надо продолжать с ним разговор, быть может, он сам скажет что-нибудь такое, что или оправдает его в ее глазах совершенно, или же подтвердит Капочкину исповедь-обвинение.
— Я старался успокоить ее как мог, и главная моя цель была не допустить какого-нибудь скандала. Я было пригрозил ей, что передам все князю Ивану Андреевичу, но даже сам испугался, что произошло. Она начала бранить и вас, и князя, вашего батюшку, и меня, она начала болтать еще больше вздора, что мы все
отравили князя и ее, что мы все убийцы, которые ищут гибели двух любящих сердец, ее и князя Владимира Яковлевича.
Неточные совпадения
Елена очень хорошо понимала, что при той цели жизни, которую она в настоящее время избрала для себя, и при том идеале, к которому положила стремиться, ей не было никакой возможности опять сблизиться с
князем, потому что, если б он даже не стал мешать ей действовать, то все-таки один его сомневающийся и несколько подсмеивающийся вид стал бы
отравлять все ее планы и надежды, а вместе с тем Елена ясно видела, что она воспламенила к себе страстью два новые сердца: сердце m-r Николя, над чем она, разумеется, смеялась в душе, и сердце m-r Жуквича, который день ото дня начинал ей показывать все более и более преданности и почти какого-то благоговения.
Далее она упоминала, что несчастия, доселе преследовавшие ее, препятствовали ей занять принадлежащий ей престол: ссылка в Сибирь была первым препятствием, затем ее
отравили, и приверженцы принцессы долгое время отчаивались за ее жизнь, наконец она бежала к родственнику своего отца, казацкого гетмана, и теперь, соединясь в Венеции с
князем Карлом Радзивилом, ожидает в Рагузе султанского фирмана.
Вылечил попугая, мастерски щеголял, успел понравиться великому
князю и
отравил сердце неопытной девушки.
— Вы хотите сказать, что этот блеск и эта атмосфера останутся, но это не то,
князь, вы, быть может, теперь под влиянием чувства обещаете мне не стеснять мою свободу, но на самом деле это невозможно, я сама буду стеснять ее, сама подчинюсь моему положению замужней женщины, мне будет казаться, что глаза мужа следят за мной, и это будет
отравлять все мои удовольствия, которым я буду предаваться впервые, как новинке.
Сам великий государь показал нам пример ее; с сокрушенным сердцем, со слезами отчаяния на глазах, предал он смерти своего ближайшего родственника —
князя Владимира Андреевича, уличенного в том, что, подкупив царского повара, он замышлял
отравить царя, а твой брат должен был дать для того нужное зелье, которое и найдено в одном из подвалов его дома…
Неужели ты,
князь Андрей Мышитский, или, просто, Андрей Денисов, думаешь говорить ныне с отроком и по-прежнему медоточивыми устами
отравлять его неопытную душу?
— И
князь Лукомский, и толмач его Матифас показали, что хотели
отравить тебя по насылу Казимира, — отвечал Мамон с твердостью. — Пытал я давать зелья лихим бабам; от одного макова зернышка пучило их, а собаку разорвало.
— Не мы себя, но мучитель
отравляет нас: лучше принять смерть от царя, нежели от палача, — с твердостью заметила
князю его супруга, княгиня Евдокия.
Им на это отвечали только, что в пример другим совершается казнь над мерзкими, богопротивными изменниками, литвином,
князем Иваном Лукомским, и его сообщником, толмачом Матифасом, которые хотели
отравить великого государя, господина всея Руси, Ивана Васильевича.
И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце,
отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно-хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе
князь Андрей в Турции.