Неточные совпадения
«Плох. Может умереть
в вагоне по дороге
в Россию. Немцы зароют его
в землю, аккуратно
отправят документы русскому консулу, консул пошлет их на родину Долганова, а — там у него никого нет. Ни
души».
«
В неделю, скажет, набросать подробную инструкцию поверенному и
отправить его
в деревню, Обломовку заложить, прикупить земли, послать план построек, квартиру сдать, взять паспорт и ехать на полгода за границу, сбыть лишний жир, сбросить тяжесть, освежить
душу тем воздухом, о котором мечтал некогда с другом, пожить без халата, без Захара и Тарантьева, надевать самому чулки и снимать с себя сапоги, спать только ночью, ехать, куда все едут, по железным дорогам, на пароходах, потом…
В таком случае, — продолжает Жюли все тем же длинным, длинным тоном официальных записок, — она
отправит письмо на двух условиях — «вы можете принять или не принять их, — вы принимаете их, — я
отправляю письмо; вы отвергаете их, — я жгу письмо», и т. д., все
в этой же бесконечной манере, вытягивающей
душу из спасаемого.
Черт между тем не на шутку разнежился у Солохи: целовал ее руку с такими ужимками, как заседатель у поповны, брался за сердце, охал и сказал напрямик, что если она не согласится удовлетворить его страсти и, как водится, наградить, то он готов на все: кинется
в воду, а
душу отправит прямо
в пекло.
— И скажу, все скажу… Зачем ты меня
в скиты
отправляла, матушка Таисья? Тогда у меня один был грех, а здесь я их, может, нажила сотни… Все тут обманом живем. Это хорошо, по-твоему? Вот и сейчас добрые люди со всех сторон на Крестовые острова собрались
души спасти, а мы перед ними как представленные… Вон Капитолина с вечера на все голоса голосит, штоб меня острамить. Соблазн один…
…24 — го я
отправил барону твои деньги; разумеется, не сказал, от кого, только сказал, что и не от меня… От
души спасибо тебе, друг, что послала по возможности нашему старику.
В утешение тебе скажу, что мне удалось чрез одного здешнего доброго человека добыть барону ежемесячно по 20 целковых. Каждое 1-ое число (начиналось с генваря) получаю из откупа эту сумму и
отправляю, куда следует. Значит, барон покамест несколько обеспечен…
Первые трое суток мы ехали на телеге, что было довольно беспокойно; теперь сели на сани, и я очень счастлив. Не знаю, как будет далее, а говорят — худа дорога, сделалось очень тепло. Заметь,
в какое время нас
отправили, но слава богу, что разделались с Шлиссельбургом, где истинная тюрьма. Впрочем, благодаря вашим попечениям и Плуталову я имел бездну пред другими выгод; собственным опытом убедился, что
в человеческой
душе на всякие случаи есть силы, которые только надо уметь сыскать.
Это предвидели
в Багрове и нарочно
отправили Елизавету Степановну, чтоб она по превосходству своего ума и положения
в обществе (она была генеральша) могла воздерживать порывы дружелюбия простодушной Аксиньи Степановны; но простая
душа не поддалась умной и хитрой генеральше и на все ее настойчивые советы отвечала коротко и ясно: «Вы себе там, как хотите, не любите и браните Софью Николавну, а я ею очень довольна; я кроме ласки и уважения ничего от нее не видала, а потому и хочу, чтоб она и брат были у меня
в доме мною так же довольны…» И всё это она исполняла на деле с искренней любовью и удовольствием: заботилась, ухаживала за невесткой и потчевала молодых напропалую.
К шести неделям рассудок несколько овладел страждущею
душою Прасковьи Ивановны, и она поехала, или, лучше сказать, согласилась поехать
в Парашино вместе с братом и со всем его семейством, чтобы отслужить панихиду и
отправить сорочины на могиле Михайла Максимовича.
— Дал он мне хину
в облатке, а я её разжевал. Во рту — горечь нестерпимая,
в душе — бунт. Чувствую, что упаду, если встану на ноги. Тут полковник вмешался, велел меня
отправить в часть, да, кстати, и обыск кончился. Прокурор ему говорит: «Должен вас арестовать…» — «Ну, что же, говорит, арестуйте! Всякий делает то, что может…» Так это он просто сказал — с улыбкой!..
Отправив сына
в город, к брату попа Глеба, учителю, который должен был приготовить Илью
в гимназию, Пётр действительно почувствовал пустоту
в душе и скуку
в доме. Стало так неловко, непривычно, как будто погасла
в спальне лампада; к синеватому огоньку её Пётр до того привык, что
в бесконечные ночи просыпался, если огонёк почему-нибудь угасал.
—
Отправить страховым! — сказал Сапега и начал ходить скорыми шагами по комнате, вздыхая по временам и хватаясь за левый бок груди. Ему не столько нездоровилось, сколько было совестно своих поступков, потому что, опять повторяю, Сапега был добрый
в душе человек, — но женщины!.. Женщин он очень любил и любил, конечно, по-своему.
Схоронив на дне
души всю безмерную материнскую скорбь свою, она, минуты не теряя, велела заложить кибитку, одела мужа
в его давно без употребления хранившуюся
в кладовой полковую либерию, посадила его
в повозку и
отправила в город, где была высшая местная власть.
Почему-то про него говорили, что он прекрасный художник, и, когда у него умерла мать, бабушка, ради спасения
души,
отправила его
в Москву
в Комиссаровское училище; года через два перешел он
в училище живописи, пробыл здесь чуть ли не пятнадцать лет и кончил по архитектурному отделению, с грехом пополам, но архитектурой все-таки не занимался, а служил
в одной из московских литографий.
А через три дня положили ее рядышком с Дуниной матерью, под деревянный крест на погосте, у которого сама она частенько молилась за упокой
души покойницы-дочки. Соседи подобрали Дуню, скорее испуганную неожиданностью, нежели убитую горем. Бабушку Маремьяну Дуняша больше побаивалась, нежели любила. Сурова была бабушка, взыскательна и требовательна не
в меру. Чуть что, и за косичку и за ушенко оттреплет и без ужина
отправит спать.
— Вот человек — Горелов этот!
В чем
душа держится, зимою перенес жесточайшую цингу; язва желудка у него, катар. Нужно было молоко пить, а он питался похлебкою из мерзлой картошки.
Отправили его
в Крым на поправку, он и тут сейчас же запрягся
в работу. Если бы ты знала, — какой работник чудесный, какой организатор!..
И вот он идет туда пешком, и жалость не покидает его. Поговорка, пущенная им
в ход вчера
в объяснении с Черносошным:"от тюрьмы да от сумы не открещивайся" — врезалась ему
в мозг и точно дразнила. Со дна
души поднималось чисто мужицкое чувство — страх неволи, сидения взаперти, вера
в судьбу, которая может и невинного
отправить в кандалах
в сибирскую тайгу.
Когда ее от нас
в губернию
отправляли, я провожать ходил до вокзала и сунул ей
в узел рублишку за спасение
души.
Мы возражали яро. Глухота больного несомненна. Но допустим даже, что она лишь
в известной степени вероятна, — какое преступление главный врач берет на
душу,
отправляя на боевую службу, может быть, глухого, да к тому еще хромого солдата. Но чем больше мы настаивали, тем упорнее стоял главный врач на своем: у него было «внутреннее убеждение», — то непоколебимое, не нуждающееся
в фактах, опирающееся на нюх «внутреннее убеждение», которым так сильны люди сыска.
Как не ужасаться было ему! По сотне
душ отправлял он ежегодно
в Елисейские поля, и ни один мученик не возвращался с того света, чтобы преследовать его. А тут везде за ним неотступно проклятый малороссиянин! Да даст ли он ему,
в самом деле, покой? Странно! никого столько не боится Бирон; на этом предмете скоро сведут его с ума.
Он уговорил Фюренгофа, только для вида, сжалиться над своею пленницею, простить ее и отпустить с ним, будто для свидания с ее сыном,
в Гельмет, откуда обещал, через несколько дней,
отправить в Елисейские поля [Елисейские поля — место пребывания
душ праведных людей после смерти (миф.).] этого опасного для них обоих свидетеля.