Неточные совпадения
— Бернов! — крикнул
офицер, — проводи их к Вакулову, скажи пропустить в
отдельную камеру к политическим; могут там побыть до поверки.
После вечерней «зари» и до утренней генералов лишают церемониала отдания чести. Солдаты дремлют в караульном доме, только сменяясь по часам, чтобы стеречь арестантов на двух постах: один под окнами «клоповника», а другой под окнами гауптвахты, выходящими тоже во двор, где содержались в
отдельных камерах арестованные
офицеры.
Комната эта предназначалась для временного жилья
офицерам, приезжавшим из дальних
отдельных стоянок в штаб полка.
— Ага-а!.. — кричит Миха. — Этот? Да, этот праведной жизни скот, как же! За игру в карты из военных выгнан, за скандалы с бабами — из духовной академии! Из
офицеров в академию попал! В Чудовом монастыре всех монахов обыграл, сюда явился — семь с половиной тысяч вклад сделал, землю пожертвовал и этим велик почёт себе купил, да! Здесь тоже в карты играет — игумен, келарь, казначей да он с ними. Девка к нему ездит… О, сволочи! Келья-то у него
отдельная, ну, он там и живёт как ему хочется! О, великая пакость!
В конце первого взвода стоит
отдельная нара унтер-офицера Евдокима Ивановича Ноги, ближайшего начальника Меркулова. Евдоким Иванович большой франт, бабник, говорун и человек зажиточный. Его нара поверх сенника покрыта толстым ватным одеялом, сшитым из множества разноцветных квадратиков и треугольников; в головах к деревянной спинке прилеплено хлебом маленькое, круглое, треснутое посредине зеркальце в жестяной оправе.
И капитан, и приглашенные
офицеры, уже переодетые в кителя, поспешили обратить внимание гостей на
отдельный столик с закуской и несколькими графинчиками водки различных сортов.
Ильке отвели
отдельное купе. Ей и ее отцу предложили роскошный завтрак, но они не дотронулись до него. В ближайшем городе, в котором поезд стоял два часа, один из
офицеров съездил в магазины и купил Ильке новое платье, браслет и ботинки…
В камере сидело пять женщин. Жена и дочь бежавшего начальника уездной милиции при белых. Две дамы, на которых донесла их прислуга, что они ругали большевиков. И седая женщина с одутловатым лицом, приютившая Катю в первую ночь, — жена директора одного из частных банков. С нею случилась странная история. Однажды, в отсутствие мужа, к ней пришли два молодых человека, отозвали ее в
отдельную комнату и сообщили, что они —
офицеры, что большевики их разыскивают для расстрела, и умоляли дать им приют на сутки.
Государь обнял при встрече старика, пожаловал ему Георгия I степени и сказал ему и собравшимся начальникам
отдельных частей и
офицерам знаменитые, золотыми буквами начертанные на скрижалях русской истории слова: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу».
Для Николая Герасимовича Савина, по приказанию конвойного
офицера, отвели
отдельную лавку в вагоне, где помещалось офицерское отделение.
Начались
отдельные стычки в разных местах: войска храбростью заслужили удивление Наполеона:
офицеры и солдаты «дрались как львы», но их частные усилия гибли бесплодно, и битва к концу дня окончательно была проиграна.
Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными людьми, так как
отдельная комната, которую он занимал, понадобилась
офицеру.
Со всех сторон слышны были новые и новые рассказы об
отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и
офицерами при Аустерлице.