Неточные совпадения
Покамест упивайтесь ею,
Сей легкой жизнию, друзья!
Ее ничтожность разумею
И мало к ней привязан я;
Для призраков закрыл я вежды;
Но
отдаленные надежды
Тревожат сердце иногда:
Без неприметного следа
Мне было б грустно
мир оставить.
Живу, пишу не для похвал;
Но я бы, кажется, желал
Печальный жребий свой прославить,
Чтоб обо мне, как верный друг,
Напомнил хоть единый звук.
В этом спокойствии, уединении от целого
мира, в тепле и сиянии фрегат принимает вид какой-то
отдаленной степной русской деревни.
Я должен был заучивать сухое перечисление догматов, соборов и ересей, в которых не было даже
отдаленной связи с красотой этого изумительного
мира…
Господствующая в природном
мире материя,
отдаленная от Бога, есть дурная бесконечность.
Все притихли. Высокий ветер, чистый и свободный от испарений земли, тянулся в пролеты, шевеля веревки, и, заходя в самые колокола, вызывал по временам протяжные отголоски. Они тихо шумели глубоким металлическим шумом, за которым ухо ловило что-то еще, точно
отдаленную невнятную музыку или глубокие вздохи меди. От всей расстилавшейся внизу картины веяло тихим спокойствием и глубоким
миром.
Важнее всего было то, что у Крутицына, при самом выходе со школьной скамьи, существовала уже задача, довольно, правда,
отдаленная и смутная, но все-таки, до известной степени, определявшая его внутренний
мир.
Когда умру, то есть ничего не буду чувствовать и знать, струны вещие баянов не станут говорить обо мне,
отдаленные века, потомство,
мир не наполнятся моим именем, не узнают, что жил на свете статский советник Петр Иваныч Адуев, и я не буду утешаться этим в гробе, если я и гроб уцелеем как-нибудь до потомства.
Казалось, люди, собравшиеся тут, были не от
мира сего, но принадлежали к числу выходцев какой-то
отдаленной эпохи.
Я уже говорил о той минуте, когда Монархиня в увеселительном Дворце Своем спокойно исчисляла выстрелы кораблей Шведских, и когда главные армии наши были за
отдаленными пределами отечества: Англия, Пруссия вооружались, хотели предписать нам
мир, но Екатерина непоколебимая даровала оный Густаву, а Питт и Фридрих Вильгельм должны были смириться.
Обоих судьба порядочно помыкала по белу свету, прежде чем вела их в этом углу, забытом богом и начальством и
отдаленном от остального
мира: летом — непроходимыми болотами, зимою — непролазными снегами.
Недавно только ученые принялись за исследование этих вопросов, и для решения их они должны часто схватывать отдельную мысль, нечаянно брошенное слово, основываться на каком-нибудь сходстве названий, следить дух всего сказания, делать выводы из того, что так бесстрастно и бессистемно записал летописец,
отдаленный от всех волнений
мира и не поражающийся ничем в тиши своего монастырского уединения.
Настоящее сливается с будущим. Жизнь человечества — это не темная яма, из которой оно выберется в
отдаленном будущем. Это — светлая, солнечная дорога, поднимающаяся все выше и выше к источнику жизни, света и целостного общения с
миром.
Грандиознейшую картину избытка сил и оргийного безумия, вероятно, представлял
мир в те
отдаленные времена, когда еще молода была наша планета, и в неуверенных, непрочных и неумелых формах на ней только еще начинала созидаться жизнь.
Мир финансовый,
мир денежный есть страшная фантасмагория, наиболее
отдаленная от
мира, сотворенного Богом, и Божий
мир не совершенствующая, не прибавляющая к нему реальности.
Он старался не встретиться со мною глазами. Взгляд его был чуждый и
отдаленный; на бледном, страшно осунувшемся лице темнели глубоко впавшие, окаймленные синевою глаза. Он как будто смотрел из другого
мира, неподвижно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Я продолжал...
В то
отдаленное время в Византии, или в нынешнем Константинополе, и во всем царстве Византийском было много споров о вере и благочестии, и за этими спорами у людей разгорались страсти, возникали распри и ссоры, а от этого выходило, что хотя все заботились о благочестии, но на самом деле не было ни
мира, ни благочестия.
Одна мысль, что ты находишься на краю земли,
отдаленном ото всего
мира, возбуждает благоговейные и высокие чувства, не радость и не печаль закрадывается в душу, а что-то необъяснимое, что выше того и другого.
Одна мысль, что ты находишься на краю земли,
отдаленном от всего
мира, возбуждает благоговейные и высокие чувства, не радость и не печаль закрадывается в душу, а что-то необъяснимое, что выше того и другого.