На дворе было тихо и пусто. Григорий, идя к двери гармониста, одновременно чувствовал озноб страха и
острое удовольствие от того, что из всех обитателей дома один он смело идёт к больному. Это удовольствие ещё более усилилось, когда он заметил, что из окон второго этажа на него смотрят портные. Он даже засвистал, ухарски тряхнув головой. Но у двери в каморку гармониста его ждало маленькое разочарование в образе Сеньки Чижика.
Неточные совпадения
— Вы всегда говорите
острые вещи и в
удовольствии от сказанного засыпаете спокойно, но тем самым себе повреждаете.
Мне показалось, что из глаза в глаз Геза, когда он умолк, перелетела
острая искра
удовольствия назвать такую сумасшедшую цифру. Взбешенный, я пристально всмотрелся в него, но не выдал ничем великого своего удивления. Я быстро сообразил, что это мой козырь. Уплатив Гезу двести фунтов, я мог более не считать себя обязанным ему ввиду того, как обдуманно он оценил свою уступчивость.
Юлия Филипповна. Я не возражала. Не знаю… не знаю я, что такое разврат, но я очень любопытна. Скверное такое,
острое любопытство к мужчине есть у меня. (Варвара Михайловна встает, отходит шага на три в сторону.) Я красива — вот мое несчастие. Уже в шестом классе гимназии учителя смотрели на меня такими глазами, что я чего-то стыдилась и краснела, а им это доставляло
удовольствие, и они вкусно улыбались, как обжоры перед гастрономической лавкой.
Написан в 1860 г.; слова Л. Меркантини, музыка А. Оливьери.] — по этим худеньким,
острым и голодным личикам пробегает, веселою рябью, улыбка
удовольствия.
Публика любит петушиный бой, и, осыпая громкими рукоплесканьями
острые и злые куплеты Писарева, она с таким же
удовольствием читала язвительные выходки против него в «Московском телеграфе», не разбирая, справедливы они или нет.
— А дальше Петунников-младший купит Егора Вавилова, — уверенно сказал Объедок и вкусно чмокнул губами, выражая полное
удовольствие на своем
остром лице.
Над среднею частью дома выступал мезонин, как во всех дачах, с очень высокою и
острою крышею, напоминавшей опрокинутый дровяной топор, и с резным шпилем, на который в праздники вывешивали красный флаг для
удовольствия больных.
Александр Михайлович Стебельков, новый хозяин Никиты, был очень добрый молодой человек, среднего роста, с бритым подбородком и великолепно вытянутыми, как
острые палочки, усами, которых он иногда не без
удовольствия слегка касался левою рукою.
Лицо Ильки было не бледней ее розовых губок. На ее большом лбу и горбинке носа светились капельки пота. Бедная девочка страшно утомилась и едва держалась на ногах. Ремень от арфы давил ей плечо, а
острый край неделикатно ерзал по боку. Тень заставила ее несколько раз улыбнуться и глубже вздохнуть. Она сняла башмаки и пошла босиком. Маленькие красивые босые ноги с
удовольствием зашлепали по холодному песку.
Так это было не по-московски! Во-первых, ну, полицейский врач, — что же из того? А во-вторых: счел человек нужным почему-нибудь отказать, — и лицо станет растерянным, глаза забегают… «Я, знаете, с
удовольствием бы… Но, к сожалению, помещение тесное… Несмотря на все желание, никак не могу…» А тут, как
острым топором отрубила: «избавьте!»